Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

автомобиля оставалось несколько шагов. Лайзо стоял у распахнутой дверцы и не сводил с меня глаз; лицо у него оставалось в тени, и не понять было, о чём он думает. Но готова спорить, что вся эта история с внезапным визитом пришлась ему не по душе.

– Мне нужен Эллис, – бесхитростно признался Роджер, глядя на меня в упор; хмурым днём, когда низкие тучи, проползая, оставляли серые клочья даже на покатых крышах бедных домов, глаза приняли дождливо-серый оттенок. – Точнее, он нужен нам. Ужасно жалко мисс Миллз, конечно, однако умерла она очень вовремя. Эллис вернулся к нам, и я готов на многое, чтобы его удержать. Вы ведь мне поможете? – и Роджер слегка наклонился, по-чжански сложив руки в знак просьбы.

«Готов на многое».

О, да, сейчас я даже слишком хорошо сознавала, почему «гуси» сразу заподозрили мистера Шелли в убийстве – непонятное всегда кажется нам опасным. Напротив, неясно, почему Эллис так был уверен, что Роджер невиновен…

…или не был?

– А миссис Шелли изволит отдыхать!

Огненно-рыжая мисс Грунинг стояла посреди холла; и лицо её, и поза – всё поразительно напоминало древнероманскую фреску «Триста храбрецов преграждают путь многотысячной армии». И немного – иллюстрации из средневекового медицинского справочника, глава о желудочных недомоганиях. Никогда ещё мне не показывали, что я нежеланная гостья, столь открыто! Право же, впору пожалеть о том, что рядом нет дяди Клэра. Готова спорить, что и одной меткой фразы хватило бы, чтоб строптивая горничная вспомнила о своём месте.

Роджера, впрочем, поведение служанки не смущало.

– Маме стало дурно? – поинтересовался он безмятежно, словно недомогания у миссис Шелли случались каждый день в строго отведённое время и стали уже явлением привычным, успокоительно-постоянной частью мира, как закаты и восходы.

– Утомилась, – ответила мисс Грунинг и, заметив взгляд Паолы – нет, не осуждающий просто несколько разочарованный – не вовремя присела в книксене. – Что мне теперь делать, сэ-эр?

– Приготовь чай, Эсме, и подай его к пяти в гостиную, – терпеливо, словно выговаривая непослушной младшей сестре, приказал Роджер. – Миссис Прюн уже приехала?

– Пока нет, сэ-эр.

Пожалуй, если говорить исключительно о словах, то формально моя Магда позволяла себе куда более дерзкие высказывания, но её почтительность и любовь сомнения не вызывали. Но интонации мисс Грунинг, но то, как она выговаривала даже обращение!.. Впервые я испытала постыдное желание нарушить правила хорошего тона и сделать замечание чужой прислуге. Вероятно, это Роджер на меня скверно повлиял, застигнув приглашением врасплох.

– Сообщи, когда она придёт. Леди Виржиния, – обернулся ко мне Роджер, улыбаясь, словно целиком позабыл о мисс Грунинг; та переминалась с ноги на ногу ещё полминуты, а затем всё же изволила отбыть по поручению. – К сожалению, миссис Шелли пока не здоровится. Позвольте развлечь мне вас немного и, скажем, показать наши розы.

– Уверена, вы это планировали с самого начала, – ответила я скучающим тоном и отвела взгляд. Не подобает леди открыто демонстрировать любопытство. – Что ж, благодарю. Я наслышана о чудесном розарии миссис Шелли и почту за честь взглянуть на него.

Роджер рассмеялся:

– Больше похоже на скрытую остроту, ведь вы слышали о нём только от меня… Какая разница, впрочем. Ваша компаньонка пойдёт с нами?

– Миссис Мариани? Разумеется, – и бровью не повела я. – К слову, миссис Мариани родом из Романии и принадлежит к весьма благородной семье, а потому проявляет исключительно изысканный вкус, когда дело касается роз.

«Гораздо более изысканный, чем я сама», – это осталось недосказанным. Уголки губ у Паолы дрогнули; полагаю, шутку она оценила.

Когда мы вошли в розарий – обогреваемую пристройку со стеклянной крышей с южной стороны дома, то я сделала знак, чтобы Паола немного поотстала. Роджер наблюдал за нею, скосив глаза. И, лишь когда убедился, что она достаточно далеко, остановился у большого глиняного горшка с розами цвета сливочного масла; на жирных, рыхлых лепестках дрожали капли воды, преломляя тусклый зимний свет.

– Вам нравится запах, леди Виржиния?

Неожиданный вопрос, право. Я вдохнула полной грудью и невольно улыбнулась; пожалуй, так могла пахнуть весна в загородном доме, где живёт большая счастливая семья – тянет с кухни выпечкой и свежим чёрным чаем, источает свой особенный аромат сырая земля, а поверх всего – много-много роз. Нежных аксонских, и томных восточных, и строптивых горных, и северных, чей запах едва ощутим…

– Вряд ли найдётся много людей, которым не нравится аромат роз, – качнула я головой и прикоснулась пальцами к лепесткам; даже сквозь перчатки цветок казался упругим, сильным. Такой не рассыплется от летнего ливня, не обтреплется от ветров. – Розовое масло, пожалуй, может показаться слишком густым, благовония – слишком резкими, но живые розы прекрасны.

– Я тоже так думаю, – кивнул Роджер, и взгляд у него потемнел. – А вот мать их не любит. Наверное, потому что отец построил этот розарий для неё – достойное увлечение для дочери виконта Клиффорда, утончённой леди. А она взяла и не оправдала надежд. Как видите, розами приходится заниматься мне.

– То есть вы солгали.

– Не совсем, – ответил он без улыбки. – Утром мать действительно заглянула сюда с садовыми ножницами, – и он протянул руку, указывая на что-то.

Я пригляделась – и невольно прижала пальцы к губам.

Из горшка, что стоял в углу, торчали оголённые стебли – ни цветов, ни даже листьев. Молодые побеги были изуверски искромсаны, остались только старые, искорёженные, покрытые хищными шипами.

– Соболезную, мистер Шелли.

– Не стоит, здесь ещё много красивых цветов, – откликнулся он. – Иногда на неё словно находит затмение. И тогда она, кажется, начинает получать удовольствие, разрушая нечто прекрасное. Однажды старая служанка, которая пришла сюда ещё из дома Клиффордов за своей «маленькой леди», оговорилась, что я-де не старший ребёнок. Но когда я спросил об этом отца, он велел мне выбросить глупости из головы и поменьше слушать бормотание прислуги. А сейчас та женщина уже умерла, и некому объяснить, что она имела в виду. Однако я хотел поговорить с вами не об этом, – и Роджер пытливо заглянул мне в лицо – так, что по спине пробежал холодок, несмотря на то, что в розарии было жарко. – Вы хотите знать, как мы впервые повстречались с Эллисом, леди Виржиния?

Мои пальцы соскользнули вниз – от пышного, упругого цветка к жёсткому стеблю. Шипы были острее ножей; при малейшем движении они