Катали мы ваше солнце - Евгений Юрьевич Лукин

– Так у меня ж два деда было! – нашёлся белоказак. – Один в тридцать седьмом, другой под Сталинградом…

И такое тут началось обостренье классовой борьбы… Вдобавок слово «Сталинград» откликнулось в подсознании именем Сталина. Загомонили все. Равнодушных не осталось.

– А что сказал Черчилль? А?! Что он сказал? Сталин принял Россию с сохой, а оставил…

– Без сохи?

– С атомной бомбой!!!

– Да подавись ты своей атомной бомбой! Кто крестьянство уничтожил?

– Уничтожил?.. А вот те и уничтожили, кто вместо того, чтобы землю пахать, в писатели полезли!..

Получалось, что, усилив напряжение социального поля в нашем баре (и, как выяснилось впоследствии, не только в нём), я тем самым уменьшил число враждующих сторон, зато накалил обстановку. Раньше точек зрения насчитывалось как минимум три (антиказаки, антикацапы и антисемиты). Теперь компания раскололась надвое: одни – за коммунизм, другие – против.

– Вот скажут: ты умрёшь, а Советский Союз возродится… – неистово гремел Кондрат. – Ни минуты не поколеблюсь, умру, но вы, суки, снова будете жить в Советском Союзе!

– Ну ты жук! Сам, значит, помрёшь, а нам в Советском Союзе жить?!

– Тихо! Ти-ха!.. Ленин чему учил? Первым делом захватить почту, вокзал и телеграф…

– Да кому он сейчас нужен, телеграф? При Интернете…

– А не важно! Телеграф – это символ! У кого в руках телеграф – тот и победил…

Итак, механизм явления, можно сказать, обнажился: перевод регулятора с цифры на цифру сплачивает людей в группы. Беда, однако, в том, что группы эти люто ненавидят друг друга… Хотя позвольте! А если взять и перейти на следующее деление? По логике, две фракции должны слиться в одну. Браниться станет не с кем – и вот оно, долгожданное согласие!

Я снова раскрыл портсигар и решительно сдвинул рычажок.

* * *

Как и в прошлый раз, все запнулись – возникла краткая пауза. Затем над стойкой взмыло разгневанное личико барменши.

– Вот вы тут орёте, как потерпевшие, – бросила она в сердцах, – а через неделю нас, может, выселять придут!

– Откуда выселять?

– Отсюда! Из Дома литераторов!

– С какой это радости?

– А с такой это радости, что племяннику вице-мэра помещение под офис потребовалось!

– Не имеют права! Мы – общественная организация!

– Союз художников – тоже общественная! И Союз композиторов – общественная! А выселили как миленьких!

– Сейчас Год литературы!

– Вот в честь Года литературы и выставят…

Бар взбурлил.

– Сволочи! Разворовали страну, разграбили! Всё им мало!

– Беспредел! Одно слово – беспредел!

– Мочить их, козлов! – завопил кто-то пронзительнее всех, и лишь мгновение спустя до меня дошло, что это я сам и завопил.

Вздрогнул, огляделся со страхом. Вокруг налитые кровью глаза, криво разинутые орущие рты. Вот оно, единомыслие.

Но я ещё владел собой, я ещё был вменяем. Последним усилием воли заставил себя откинуть латунную крышечку, собираясь вырубить к едрене фене дьявольское устройство, однако пальцы, вместо того чтобы перевести рычажок в нулевое положение, сами (клянусь, сами!) сдвинули его на четвёрку. То есть на максимум.

А дальше…

* * *

А дальше, ваша честь, всё представляется мне как-то смутно и обрывчато. Будто в бреду, ей-богу! Помню – вскочили, помню – рванулись к выходу, охваченные единым яростным порывом.

Улица была запружена народом. Асфальт – в осколках стекла, неподалёку – опрокинутый эвакуатор. Надо же! Крохотулька ведь, в портсигаре умещается, а накрыла весь квартал! Разъярённые люди выскакивали из арок, из переулков, потрясая кулаками, скалками, бейсбольными битами…

И кинулись мы всей оравой захватывать телеграф.

Июнь-июль 2015, Бакалда – Волгоград

Qui prodest?[112]

Бесы. Антошка! Антошка! Пойдём копать картошку!

Св. Антоний. Тили-тили, трали-вали…

Искушение святого Антония

– Не делайте этого…

Я поднял глаза от налоговой декларации и огляделся. Комната была пуста. Впору предположить, что усталый мужской голос возник в замороченной моей голове сам собою, но, во-первых, такого со мной не случалось ещё ни разу, а во-вторых, я точно мог указать, откуда именно он раздался. Из кресла в углу.

– Стоит ли?.. – проникновенно добавил голос.

Я встал из-за стола и, подойдя к креслу, внимательно его осмотрел. Ничего похожего на видеокамеру с динамиком обнаружить не удалось.

– Ну люди… – процедил я и вернулся за стол.

По дороге мысленно перебрал знакомых. В подозреваемые из них не годился никто: у одних плохо с деньгами, у других – с фантазией. Кроме того, начинить кресло электроникой – это ж ещё и в квартиру проникнуть нужно!

– Люди?.. – озадаченно переспросили вслед. – Почему люди?

– А кто? – Волей-неволей пришлось вступить в беседу. – Инопланетяне?.. Валька, ты, что ли, прикалываешься?

– Может, мне вам показаться?

Такое чувство, будто незримый владелец голоса был слегка позабавлен моим поведением.

– Сделайте одолжение!

– В каком виде?

– В каком есть, в таком и покажитесь.

В углу хмыкнули.

– Нет. В каком есть – это я вам всю мебель пожгу. Давайте-ка так…

В кресле возник неброско одетый мужчина без особых примет.

Я сглотнул. Потом покосился на окно. За стеклом пушило февральским снежком двадцать первое столетие. Наизобретали хренотени…

Встал и, снова подойдя к креслу, ткнул голограмму пальцем, заранее уверенный, что сопротивления тот не встретит.

Палец упёрся в живую плоть.

Опаньки! Стало быть, не врали по ящику, что вот-вот телепортацию освоят. Стало быть, и впрямь освоили… Нетвёрдым шагом я приблизился к бару и, ошалело оглянувшись, наполнил рюмку. Выпил единым духом. Налил вторую.

– Тогда и мне заодно… – услышал я.

Руки подрагивали. Тем не менее с грехом пополам просьбу удалось выполнить. Вручил рюмку, чокнулся машинально.

– Что вам надо? – хрипло спросил я.

Незнакомец огорчился.

– Ох уж эта мне современная психология! – посетовал он. – И не спросит ведь даже: кто такой? Сразу к делу: что надо? Ну хорошо! Мне надо, чтобы вы указали в налоговой декларации настоящую сумму ваших доходов…

Дрожи – как не бывало.

– А-а… – понимающе протянул я. – Вон вы откуда…

Он фыркнул и залпом проглотил свой коньяк. До ответа не снизошёл.

– Ладно! – сказал я. – Кто вы?

– Допустим, дьявол, – внятно выговорил он, не сводя с меня утомлённого взгляда.

– Допустим! – принял я вызов. – А я вас приглашал?

– Нет.

– А чего ж тогда?

Он пожал плечами:

– Сам…

– Нет, позвольте! – подсёк я его. – Без вызова, насколько мне известно, вы работаете только со святыми! Ну там соблазнить… с пути сбить истинного…

– Случается. – Он кивнул.

– Адрес не перепутали? Я ведь не Антоний, даже не Лютер! Меня-то с чего сбивать?

– Пожалуй, что не с чего, – не стал спорить он.

– Тогда… – Я задумался.

Дьявол… Хорошо хоть не коллектор… Неужто и в аду