Катали мы ваше солнце - Евгений Юрьевич Лукин

– Душа понадобилась? – спросил я на всякий случай.

– Нет. – Он поморщился.

– То есть как это нет? – возмутился я. – Плохая, что ли?

Назвавшийся дьяволом пристально взглянул мне в глаза.

– Ну почему же… – чуть помедлив, ответил он. – Душа как душа…

– Так, – решительно проговорил я, пододвигая сервировочный столик и ещё одно кресло.

Сел напротив, уставился в упор.

– Что надо? – повторил я с угрозой.

– Я же сказал уже: укажите в декларации настоящую сумму доходов…

Или он из меня праведника сделать хочет? Чтобы потом с пути сбить…

– Слишком глубоко копаете, – брюзгливо заметил гость, хотя вслух я не произнёс ни слова. – Праведник нашёлся…

Я крякнул и, устыдившись, разлил ещё по одной.

– Хорошо! – сказал я. – Допустим, укажу. Настоящую сумму… И что я с этого буду иметь?

Выпили.

– Ничего, – безразлично обронил он.

– Н-ни фига с-се… Почему?

– А сами подумайте! Я предлагаю вам доброе дело. Но если я за него заплачу, то какое же оно будет доброе? Сказано: получают уже они награду свою… Писание читали?

– Минутку! – потребовал я. – Вы – дьявол?

– Дьявол.

– Вам-то какая выгода в добром деле?

– Прямая.

– Поясните!

Он повертел в пальцах пустую коньячную рюмку.

– Скажите… – задумчиво начал он. – Вам нравится этот мир?

– То есть?..

– Н-ну… там… весна, травка… яблони цветут на даче… девушки ходят… Нравится?

– Д-да… А к чему вы…

– Вам ведь не хотелось бы всё это потерять?

– Пугаете?

– Предостерегаю… И не надо на меня так смотреть! Будто сами не знаете, что творится в мире! Чаша грехов, можно сказать, полна. Как только переполнится – Страшный суд. То есть конец света. Травке конец, даче, яблонькам… Оно вам надо?

Я прикинул:

– Пожалуй… н-нет. А вам?

– Вот и мне не надо…

– Почему?

– Почему не надо?! Да потому, что после Армагеддона я просто перестану существовать! Как и вы, кстати!.. Так что не кобеньтесь, укажите настоящую сумму. Одним грехом меньше…

– Да что за детский сад! – взорвался я. – Даже если укажу! Я что, один декларацию заполняю? А остальные?

– С остальными тоже сейчас работают.

– Кто?

– Я.

– О ч-чёрт!.. – Поднялся, сходил за пепельницей. Достал сигареты. – С куревом ещё не боретесь? – ядовито осведомился я, присаживаясь вновь.

– Нет, – буркнул он.

– Тогда закуривайте.

– Спасибо, надышался! У нас там, знаете ли, и так дымно…

– Моё дело предложить… – Я закурил. – Значит, говорите, пока чаша грехов не переполнится, конца света не будет?

– Естественно…

– И вам поэтому выгодно, чтобы люди жили по заповедям?

– Совершенно верно!

– А им? – Я воздел руку к потолку. – Наоборот?

– В общем… да… – Помедлил и добавил: – Больше скажу: там, куда вы только что указали окурком, сильно обеспокоены моей нынешней деятельностью. Сроки-то срываются…

– Ага… – сообразил я. – То есть если ко мне вдруг заявится ангел и попросит скрыть часть доходов…

– Гоните в шею!

– Ангела-то?

– Имеете полное право. Ему там за такие проделки все перья пооборвут!

– А вам, простите, за ваши проделки рога не поотшибают?

– Ну я же только что объяснял! Если добро выгодно, то какое ж оно, к чёрту, добро?

– Стоп! А в чём моя выгода?

– Повторяю, – проскрежетал он. – В том же, в чём и моя. Отодвинуть конец света.

– Так я же при этом мир спасу!!!

– Ну что делать… – Он вздохнул. – Нет худа без добра…

Я попытался собраться с мыслями и долго гасил окурок. Отодвинуть конец света… А стоит ли его отодвигать вообще? Конец света – это ведь ещё и форс-мажор. При моём количестве долгов…

– А вы сейчас нарушению какой заповеди препятствуете? – спросил я чисто механически.

– Не лжесвидетельствуй. Сами, что ль, не знаете?

– А прочие заповеди? Скажем, не убий! В Сирии-то сейчас… Да и в Донбассе…

– Н-ну… тоже разрулить пытаемся…

– А не укради? Не прелюбодействуй?

– Послушайте, не уводите разговор в сторону! – одёрнул он. – Вы обозначите в декларации истинную сумму ваших доходов?

– Мм… постараюсь… – сделав над собой усилие, выдавил я.

– Постарайтесь!

С этими словами он исчез.

Некоторое время я тупо смотрел на две пустые рюмки. Что это было? Хотя какая разница! Схватил сотовый телефон:

– Валёк? Привет! Слушай, ты налоговую декларацию заполнил?

– Д-да… а что? – отозвался тот.

– К тебе не приходили?

Долгая пауза.

– В смысле?..

– Ну там… не знаю… попросить, чтобы доходы не скрывал…

– Эм… а… Что-то связь плохая!

И Валёк стремительно дал отбой.

Та-ак… Стало быть, и впрямь…

Кому бы ещё позвонить? Но пока я колебался, позвонили мне:

– Привет! Слушай… э-э… К тебе не приходили насчёт…

– Приходили, – глуховато отозвался я и отключил телефон.

Взгляд мой остановился на заполненной наполовину декларации. Ладно, травка, девушки – это всё лирика… А вот не оказаться бы лохом… Интересно, как поступят остальные… Тот же Валёк, к примеру… Терзаемый сомнениями, я медленно скомкал исполненную лжесвидетельства бумагу и достал чистый бланк. Ладно… Будем честны… Впервые…

– Не делайте этого… – прозвучал сзади проникновенный голос.

Я обернулся.

В кресле сидел ангел.

Январь-февраль 2017, Волгоград

Delirium Tremens. Страсти по Николаю

Разве возможно бы было, чтобы люди непьяные спокойно делали всё то, что делается в нашем мире, – от Эйфелевой башни до общей воинской повинности?

Лев Толстой

Вначале был голос из санузла. Мужской. Незнакомый.

– У, алкаш! – с невыносимым презрением выговорил он. – Не пьёшь ведь уже, а с посудой глотаешь!

Николай Цоколев, бывший интеллигентный человек на излёте физических и нравственных сил, сперва оторопел, потом обмяк. Точно зная, что говорить в туалете некому, он всё же приоткрыл дверь и в страхе уставился на желтоватый унитаз без крышки.

Сердце оступилось в некую довольно глубокую яму и несколько секунд безуспешно оттуда выкарабкивалось.

Выкарабкалось. Николай перевёл дух. Однако стоило прикрыть дверь, как голос возник снова.

– Люди рук не покладают! – наслаждаясь выверенными актёрскими интонациями, продолжил он. – Миллиарды крадут! На нобелевку тянут! А тебе за бутылкой лень сходить – Нинку послал, корроед!

Колян ужаснулся и, поражаемый голосом в почки, трусливо зашкандыбал по коридорчику. Добравшись до комнаты – обмер. Из форточки с чисто фрейдистским бесстыдством торчал ствол артиллерийского орудия, увенчанный мощным дульным тормозом.

– До пушек вон уже допился! – уел вдогонку голос из санузла.

Колян рухнул в кресло и, замычав, смял лицо ладонью. Откуда, откуда голос всё про него знает? Да, короед… Да, допился до пушек… А ведь подавал надежды – ссуды брал, фирму «Аффикс» хотел основать… На филологическом факультете учился…

– На фи-ло-ло-ги-че-ском… – горестно шептал Колян, и звук «ф» пришепётывался так жалостно, что слёзы сами катились из глаз.

Но тут в замке заёрзал ключ – кто-то боролся