Фантастика 2024-82 - Алексей Переяславцев

Второй пилот все это знал. Сначала командир экипажа мысленно поражался источнику такой информированности, но потом решил, что обмен сведениями шел через жен. Как бы то ни было, Георгий Филиппович сам предложил заменить командира за штурвалом, 'пока условия полета нормальные'. Валерий Павлович отнекиваться не стал, а вместо этого устроился на специальном кресле, позволявшем спать чуть ли не лежа. Уж пара часов у него была.

Проснулся Чкалов сам. Что-то изменилось в гуле двигателей. Опытному летчику-испытателю не составило труда почти мгновенно понять: второй пилот прибавил обороты.

Сон слетел мгновенно. Быстрым шагом командир двинулся в пилотскую кабину.

Байдуков лишь краем глаза глянул на товарища и коротко пояснил:

- Фронт впереди. Передали.

Имелся в виду грозовой фронт, конечно.

С подобным экипаж уже сталкивался во время американского перелета. Но тут дело обстояло совсем по-другому.

- Хочешь забраться повыше? Я бы тоже так сделал.

- Не выше десяти тыщ.

- А если обходить с северного фланга?

- Паша просчитал: крюк велик. Чуть не триста километров. Вроде и не так уж много, да сколько там этих фронтов...

Штурман Беляков энергично кивнул.

- Павел, что там по радионаведению?

Ответ виделся не таким уж очевидным. Конечно, гирокомпас в соединении с магнитным, да еще радио, выдающее направление, да умнейшие навигационные приборы, просчитывающие курс куда быстрее, чем это мог бы сделать человек... Но в самой глубине души штурман не доверял хитровыдуманной машинерии и вручную пересчитывал курс. Но и тогда, при полете на Пермь, и сейчас техника выдавала результат практически тот же, как и умная штурманская голова.

- Пока идем по плану. Вот скоро хребет. Только глазом не усмотрим, облачность уж недалеко.

- Вовка, когда сеанс связи?

Вообще-то Чкалов и так это знал, но лишний дружеский тычок, по мнению командира, радисту повредить не мог.

- По графику через семнадцать минут, Валерьпалыч.

- Ладно. Принимаю управление.

- Управление сдал.

- Управление принял. Бортмеханику приказываю бросить все усилия на разогрев жратвы.

Последняя фраза была произнесена мерзостно-официальным голосом. Впрочем, упомянутый член экипажа был наименее занятым. Механизмы и приборы работали - ну, не сказать, чтоб безукоризненно, но в пределах допусков. Вот почему инженер 2 ранга Копатов пребывал в чуть расслабленном состоянии. Его богатая практика говорила, что как раз полное соответствие показаний приборов эталонам и нормам таит в себе неприятные приключения. А небольшой разброс по показаниям - дело житейское.

По многократно проверенным и слегка корректированным расчетам лететь оставалось еще семь часов пять минут. Но многоопытные командир, второй пилот и штурман даже в самых радужных мечтах не смели думать о полном соответствии графикам и прогнозам. Уж они-то насмотрелись на фортели богини, по имени Неожиданность.

Может показаться удивительным, но адмирал Лютьенс, стоя на мостике 'Гнейзенау', думал о том же, сиречь о капризах и заскоках Фортуны. Надеялся он, понятное дело, на лучшее, а готовился, как легко догадаться, к худшему.

Да, он сделал все, что было в его силах. Караван торговых судов под якобы охраной (два эсминца, только лишь!) уже вошел в Немецкое море и, не тормозя себя противолодочным зигзагом, шел на восток, к берегам Дании. Чуть отставая, за ним следовала немецкая эскадра. Местонахождение французов вообще не было известно, ясно было лишь, что они медленно, но верно догоняют конвой. Радиомолчание соблюдалось самым строгим образом. Разумеется, до того момента, когда англичане обнаружат обе союзные эскадры. Или не наступит тот самый крайний случай, предвидеть который вообще не представляется возможным.

При благоприятном стечении обстоятельств можно было рассчитывать, что английский адмирал купится на ложный ход с якобы случайной, но тщательно зашифрованной передачей. Штаб Лютьенса не имел точных данных, а приближенные оценки давали очень уж большой разброс: фора могла составить от восьми часов до суток. В любом случае до устья Эльбы этого бы не хватило.

Однако втайне немецкий адмирал рассчитывал на глупость французов, которые позволят себя обнаружить первыми. Их вполне могли крепко побить, но шанс сбежать у адмирала Жансуля имелся. И в этом случае английская эскадра задержалась бы. А немецкому соединению только того и надо было.

Надеяться на еще чью-то помощь было бы верхом самоуспокоенности. Немецкие подлодки могли бы оказаться в этом регионе разве что случайно. А о воздушной поддержке бомбардировщиков сухопутного базирования и думать не стоило. Все та же проблема: найти чужую эскадру в открытом море при сравнительно небольшом радиусе действия Ju-87 есть вещь полностью немыслимая.

Разумеется, быстроходные крейсера лондонской серии, как это и предполагалось, вырвались вперед. У них был приказ: строем фронта прочесать северную часть Немецкого моря двухсотмильным гребнем. Слово 'прочесывание', строго говоря, являло собой преувеличение: радары на эти корабли не устанавливались. Но вице-адмирал Холланд полагался не только на крейсера.

Авианосец 'Илластриес' уступал в скорости 'лондонским' совсем чуточку: не более, чем на пару узлов. И в ангарах у него имелось тридцать три бомбардировщика-торпедоносца 'суордфиш'. Не особо быстролетных, зато из них вполне получились разведчики. Ради большего радиуса действия к взлетевшим пяти самолетам даже не подвесили торпеды. Как раз воздушной разведке и содействовала удача. Если, конечно, полагать таковой обнаружение эскадры, включающей в себя авианосец. Правда, об этом пилот английского биплана догадался не сразу. Он просто доложил по радио:

- Нахожусь в квадрате восемнадцать-двадцать. Вижу одномоторный самолет с французскими опознавательными знаками.

Английский оперативный дежурный отреагировал достаточно быстро, поскольку сообразил, откуда француз мог появиться. А еще он сразу же представил себе последствия воздушного боя биплана с максимальной скоростью двести двадцать километров в час и с вооружением, состоящим из одного пулемета винтовочного калибра и одного крупнокалиберного, с французским LN.401 (а другого тут и быть не могло). У предполагаемого француза имелось полуторакратное преимущество в скорости и пушечное вооружение. Правда, легкий биплан превосходил оппонента по маневренности. И все же...

- Уходи, Мак! Уноси задницу!

Приказ чуточку запоздал. Англичанин находился в настолько выгодном для атаки положении, что не удержался.

Очередь из пулемета 'суордфиша' была нацелена на пилотскую кабину. Француз среагировал грамотно. Бомбер лег на крыло и перешел в пологое пикирование, благо запас по высоте имелся. Это возымело действие. Пули хлестнули по плоскости. Но развитие атаки смысла не имело: французская машина стремительно набрала скорость. Догнать ее мог разве что настоящий истребитель.

Французский летчик еще раз подтвердил свою высокую квалификацию, ухитрившись сделать несколько дел одновременно. Он быстрым взглядом окинул все видимые ему части самолетов. Дырки в плоскостях были хорошо видны, но не являли собой нечто ужасающее и