Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

В тот же день я попросила мистера Спенсера связаться с Рене Миреем и пригласить его в «Старое гнездо» для беседы. Управляющий выполнил моё поручение быстро и без осечек, как и всегда, но довольным он не выглядел.

– Этот юноша весьма высокого о себе мнения, – проворчал мистер Спенсер, когда я спросила, что он думает о поваре. – И, кажется, он вовсе не хочет работать. Видал я таких людей. Ему бы всё развлекаться да развлекаться. Какими бы талантами его не одарила судьба – ничто не пойдёт на пользу, если он заскучает, а заскучает он рано или поздно даже в пасти у льва. Мой вам совет, леди Виржиния, забудьте про этого гордеца, а уж я вам подыщу достойного кандидата. Может, и не столь умелого, зато чистого сердцем и усердного. А это, поверьте, бывает куда важнее талантов.

Разумеется, я поблагодарила управляющего за совет и мысленно приготовилась к худшему. Но одновременно ощутила необыкновенный азарт. Нельзя сказать, что у меня самой нрав лёгкий, однако до сих пор с любой прислугой, а также с адвокатами, управляющими и парикмахерами я находила общий язык. Рене Мирей же, судя по всему, не сошёлся ни с кем из нанимателей. Задержится ли он в «Старом гнезде»?

«Наверное, нечто подобное чувствуют светские кокетки, когда в высшем обществе разлетается слух о неприступном кавалере», – пронеслось вдруг в голове, и невольно я улыбнулась.

– Не расскажешь, над чем смеёшься? – искоса взглянул Лайзо.

Мы уже подъезжали к особняку; показались за поворотом фонари Спэрроу-плейс, утопающие в непроглядном бромлинском тумане.

– Над собой, пожалуй. Мне всегда казалось забавным, что с некоторых пор леди Вайтберри очаровывает мужчин уже исключительно для коллекции и чувствует себя уязвлённой, если новый в её обществе джентльмен не проявляет достаточно внимания. А выяснилось, что и мне кокетство не чуждо.

– Ах, так, – произнёс он негромко.

Это было очень выразительное «ах, так», уместившее в себе, пожалуй, целый роман в трёх томах с трагической развязкой. Странным образом оно не уязвляло, а льстило. Пожалуй, настоящая жгучая ревность показалась бы мне неприятной – ведь насколько бессердечной надо быть, чтоб наслаждаться мукой возлюбленного? Но такая, игрушечная, изрядно развлекала и его, и меня.

Я отвернулась к окну, скрывая выражение лица.

– О, не стоит волноваться. В отличие от леди Вайтберри, я склоняюсь, скорее, не к флирту, а воспитанию. Или приручению?

– Значит, Рене Мирей, – догадался Лайзо.

Неудивительно – последние два дня и в кофейне, и в особняке о поваре много говорили.

– Ты что-то слышал о нём?

– Достаточно, – усмехнулся он, однако продолжать не стал.

А я и не настаивала, умудрённая опытом. Важные сведения Лайзо таить бы не стал, а вот скрыть забавную подробность, чтобы понаблюдать затем, как другие люди справляются с головоломкой, было вполне в его духе… Что ж, значит, нам всем предстояло нечто интересное.

Но дома все мысли о Рене Мирее вылетели у меня из головы.

Мальчики снова устроили переполох, но на сей раз перешли границы допустимого. Виновником стал, к моему изумлению, рассудительный тихоня Кеннет. Когда для очередного «спектакля» в самодельном театре понадобилось оружие, он выкрал ключ у бедняжки Юджинии, пробрался в мой кабинет и отыскал в ящике стола револьвер. На выстрел и крики сбежалось полдома, дядя Клэр едва чувств не лишился, узрев близнецов, перепачканных в крови, и детскую ногу, торчащую из-за дивана.

И, право слово, я его прекрасно понимаю. Мне самой сделалось дурно, когда он дошёл в рассказе до этого места, а ведь мы с Лиамом к тому времени успели побеседовать. Мальчик отделался простреленной икрой, и кость, по счастью, не была задета. Ходил он с трудом, лицо его то и дело заливала смертельная бледность, но больше, похоже, испугались близнецы, когда увидели, как расползается по ткани алое пятно.

После бесконечных разговоров, разбирательств и треволнений семейный ужин не состоялся: мальчиков отправили в наказание по комнатам, а у меня, откровенно признаться, пропал аппетит. Но и в сон пока не клонило, потому мы с Клэром закрылись в библиотеке: я взяла чашку кофе с ореховым ликёром, а что плескалось в бокале у дяди – знать не желаю; но судя по тому, как быстро порозовели его скулы, даже иной моряк посчитал бы напиток непристойно крепким.

– Немыслимо, – вздохнула я. – Перила и лестницу в сиропе ещё можно пережить, да простят меня горничные. Но выкрасть револьвер… Всё могло закончиться очень печально.

– Вы считаете, драгоценная племянница, что дело закончено? – едко поинтересовался Клэр и сделал крошечный глоток. – Святая наивность! Мальчиков в благословенном возрасте от пяти до пятнадцати не учат ни ошибки, ни наказания. Оставить без сладкого – угроза разве что для ребёнка четырёх лет или для взрослого мужчины. Первую планку они уже переросли, а до второй, увы, пока не дотянулись.

– И что вы предлагаете? Заточить их до совершеннолетия в Королевской башне, то есть, прошу прощения, в собственных спальнях?

– О, и это не поможет тоже, – скривился он. – Единственный способ уберечь мальчишку от глупостей – занять его делом. К слову, способ работает в любом возрасте. Даже на стариках вроде меня.

– Святые Небеса, вы так хотите услышать несколько комплиментов? Представьте, что я их сказала, – откликнулась я. Кажется, кофе с ликёром не пошёл на пользу моему языку. – Впрочем, мысль дельная. Об уроках я позабочусь. Историю и географию я оставлю миссис Мариани, а вот математики им хватит на год вперёд.

– Этикет, литература, ботаника – я уже готов учить их чему угодно, лишь бы у них не оставалось сил воровать ключи и шарить по ящикам стола, – жёстко откликнулся Клэр и нахмурился. – Но кнута мало, нужен и пряник. Если детей не развлекать, они пойдут искать приключения – и найдут. Знали бы вы, Виржиния, в какие затруднительные ситуации попадал я сам только потому, что мне становилось скучно!

Я представила дядю Клэра моложе на двадцать лет, без умудрённости болезненным опытом и приобретённой с годами осторожности – и содрогнулась.

– Нет, увольте меня от откровений, я пока к ним не готова. Что же до развлечений… – я задумалась ненадолго, затем подхватила колокольчик и позвонила. – Юджи, будь любезна, принеси газеты… хотя бы за последние два месяца.