Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

Это ваш-то протеже – слабый? – мрачно отозвался Георг, возвращаясь к работе. – Не обманывайтесь, леди Виржиния. Я, конечно, не стану относиться к нему с предубеждением и судить несправедливо, если сумеет что-то интересное сделать – пусть работает здесь. Но, поверьте, его язык принесёт немало бед.

Как бы ни было велико искушение остаться на кухне и понаблюдать за вдохновенным актом кулинарного творчества, я вернулась в зал. Лишь краем глаза успела заметить, как возвращается из подвала, нагруженный ингредиентами, Рене Мирей – рукава рубашки закатаны до локтей, жёсткие рыжие волосы безжалостно стянуты лентой на затылке.

Миссис Скаровски, одержав сокрушительную победу над Луи ла Роном, удалилась – вероятно, отправилась дописывать новую поэму, о которой слухи ходили с самой осени. Вскоре ушёл и журналист, сославшись на срочные дела. Заглянула одна из постоянных гостий и похвасталась крайне удачной помолвкой дочери; полковник Арч, опустошив две чашки кофе и прихваченную из дома фляжку с ромом, отправился на променад; навестил нас Эрвин Калле с новой вдохновительницей, на сей раз – премилой и очень скромной юной особой явно благородного происхождения, скрывающей лицо под вуалью, а имя – за псевдонимом… Словом, прошло почти полтора часа, прежде чем Мэдди шепнула мне украдкой, что мистер Мирей готов представить своё творение самому предвзятому суду на свете. 

– Он справился? – только и успела я шепнуть, пока мы шли по коридору.

Мадлен пожала плечами, а затем ответила, тихо и неуверенно:

– С виду-то красиво… Но похоже на первые три попытки.

У меня вырвался вздох.

Значит, сыр, шоколад и суфле. С одной стороны, это хорошо: Рене Мирей и впрямь мастер своего дела, если он сумел с ходу, без раздумий, по двум-трём глоткам кофе определить наилучшие сочетания. С другой стороны… Откровенно признаться, я ждала чего-то необычного, свежего дуновения. Неужели переоценила расхваленного марсовийского повара?

Однако стоило только вернуться на кухню, как стало ясно, что мои тревоги были преждевременными. Не пришлось даже пробовать десерты.

Георг улыбался.

– А вот и вы! – подскочил со стула Мирей. – Кое-чего не хватило, да и времени маловато… Но ведь в кофейне и нужно быстро готовить, верно? Никаких там старинных сложных рецептов. Вроде как «замочите в полнолуние бобовые зёрна на семь дней, затем три дня перетирайте перец в ступке с тремя щепотками базилика и зёрнами чёрной горчицы, поймайте утку на болоте, облейте полученным соусом и подавайте к столу».

Разумеется, я понимала, что он шутит, но не удержалась и спросила строгим тоном:

– Утку – сырой?

– Сырой и в ужасе от запаха прокисших бобов! – горячо подтвердил Мирей. Георг подозрительно раскашлялся в усы. – Ну же, пробуйте! Иначе я умру прямо на вашей кухне и испорчу вам репутацию.

Мэдди беззвучно расхохоталась, отвернувшись. Да уж, этот дерзящий марсовиец, сам того не ведая, сказал нечто очень забавное. Учитывая постоянные визиты Эллиса, милостью газетчиков – самого знаменитого детектива Бромли, покровительство маркиза Рокпорта и мои собственные похождения, загадочная смерть, пожалуй, только прибавила бы «Старому гнезду» славы. Уходила эпоха чопорности, сдержанности и показного благочестия, ныне этим никого уже нельзя было ни удивить, ни привлечь.

На смену приходило… что?

Тем не менее, я не стала больше испытывать терпение Мирея – и обратилась к его творениям.

Сыр, шоколад и суфле, действительно… Но какие!

– Кофе несладкий, крепкий, с плотным насыщенным вкусом, без кислинки. Лаванда смягчает его и придаёт романтичности, а тимьян добавляет пряные, горьковатые оттенки. Аромат, конечно, шедевр! Такой кофе не потерпит оголтелой сладости, – говорил Мирей, склонившись надо мною, пока я пробовала десерт. Едва заметный запах духов, насыщенных и сложных, как бхаратские благовония, окутывал нас призрачным шлейфом, точно объединяя. – Можно пойти тремя путями. Во-первых, оттенить вкус кофе. Во-вторых, поспорить с ним. В-третьих, дополнить.

Для первого десерта он взял мягкий несолёный сыр, перетёр в пасту, добавив шалфея. Вместо коржа тонко нарезал неудачный пресный кекс, оставшийся со вчерашнего дня, смазал пластинки мёдом с перемолотыми эльдийскими орехами и переслоил сырной пастой, а сверху украсил пирожное дроблёными орехами, кажется, слегка вымоченными в меду. Шалфей хорошо сочетался с лавандой и тимьяном в кофе, а сыру придавал необычный привкус.

– Что ж, банальности вы действительно избежали, – заметила я сдержанно, хотя уже сейчас готова была заявить во всеуслышание, что готова принять нового повара. – Достойно похвалы. И готовится, пожалуй, быстро.

– Самое долгое – орехи замачивать, – небрежно ответил Мирей, польщённый и уязвлённый одновременно.

Похоже, он ожидал аплодисментов и неприкрытого восхищения… но всему своё время. Слишком рано похвалю его – и он потеряет интерес к «Старому гнезду». Лёгкие победы не ценятся; надо показать, что здесь ему всегда будет интересно, пусть и непросто.

Если первый десерт оттенял вкус кофе, то второй – спорил с ним. Мирей взял кружочки апельсина вместе с цедрой, выварил в сиропе, подсушил, окунул в расплавленный с мятой шоколад и украсил ещё не застывшую глазурь щепоткой цветов лаванды.

– Недурно, – согласился со мною Георг, когда я обратилась к нему за подтверждением. – Да и пойдёт не только к этому кофе. Есть лишь одна загвоздка: это неудобно есть. Нужно либо нарезать апельсин мельче, чтоб это походило на конфету, либо делать более мягким, чтобы можно было воспользоваться ножом.

Мирей рассеянно кивнул, погрузившись в размышления. Замечание Георга нисколько не задело его, но, судя по всему, дало пищу воображению.

«Очень хорошо», – подумала я и попробовала третий десерт.

Он был… водянистым, пожалуй, так. Всего лишь молочное суфле, разбавленное лавандовым сиропом, не слишком сладкое, не острое – так вкус кофе раскрывался лучше всего, но…

– Скучно, – вынесла вердикт Мэдди. – Мы как раз на днях с суфле и начали. А что, его делать просто, и выдумывать ничего не надо – добавил лаванды, вот и всё. Леди Виржиния первым это и придумала. А у нас правило: первой попытке ходу не давать.

Мирей принялся с независимым видом раскатывать рукава, словно только что осознал, как неподобающе он одет.

– Ну, спорить не буду, суфле и кекс всегда идут на ум первыми. И туда, и туда можно почти что угодно добавить, основа одна, а вкус меняется… – На лицо его набежала тень, и он продолжил с неискренней весёлостью: – Так что там с попытками? Про первую я понял, что мысли у нас совпали. Вы что, уже придумывали десерты к этому кофе?

Последний вопрос прозвучал до крайности подозрительно –