95-й. Сны о будущем прошлом - Ольга Войлошникова

— Да, только не кипятите. Градусов сорок стирайте, и цвет будет держаться очень долго.

В этом я была уверена железобетонно. Пока сидела вечерами одна, от каждого вида лоскут простирала и прогладила на несколько раз. Потому что… ну противно мне обманывать. И хотелось наверняка удостовериться.

— Я свой уже постирала, — подала голос секретарша.

— Ну, и как? — спросили сразу несколько голосов.

— Да вообще нормально. Как был яркий, так и остался.

Вот тут и пошла у меня торговля. Я только и успела объявить, что в красной сумке полуторные варианты, а в синей — двуспальные (нет, я осознаю́, что в итоге всё будет перемешано, но мне как-то хотелось верить в человечество) — и пошла ярмарка!

В первую очередь выхватывали яркое, цветочное. Потом узоры. Припозднившейся латинистке осталось на выбор три комплекта, и все как на подбор тёмно-синие с золотисто-оранжевыми солнцами-месяцами в разных вариациях. Она с плохо скрываемой завистью оглянулась на остальных, расхватавших яркие пакеты. Натурально, как будто под ёлку в новый год последняя залезла, а там деревянный кубик и матрёшка.

— У, какие тёмные, — её вечно грустное лицо сделалось вовсе уж унылым, — Ночью проснёшься — испугаешься.

— А между тем, — подняла брови я, — по мнению аналитиков ведущих дизайнерских домов Европы и Америки, тёмное постельное бельё является одним из наиболее перспективных трендов следующего десятилетия.

И так я это уверенно сказала, что латинистке достался только один комплект из трёх — тот, что она держала в руках. А преподавательницы мои чуть не поругались. Но я призвала их не ссориться и обещала каждому — каждому! — привезти буквально в понедельник всё, что их душа захочет.

— Пожалуйста, вот тетрадь заказов, записывайте расцветку и состав комплекта.

— А что, прямо вообще всё что угодно можно заказать? — удивилась фольклористка, в догон к прошлым макам нахватавшая полные руки красоты, — даже наволочку?

— Конечно! Это же ателье! — ну, будем считать, что уже ателье, вон дела-то как попёрли, — Я только цены уточню. Сейчас заеду, после обеда буду знать. А дома буду после семи, если хотите, пожалуйста, можете мне позвонить, я вам сразу и скажу.

Всем продиктовала свой телефон. Вот ещё, кстати, надо визиток пару сотен заказать. Солидно, типа, все дела.

— А по предоплате, Оля, быстрее получится? — с оттенком подозрения спросила латинистка, — Я во вторник по путёвке уезжаю, — и небрежно так бровью повела, дескать: и путёвку могу себе позволить, и предоплату, и вообще…

— Да пожалуйста, попрошу, чтоб за выходные сшили. Хотите, в понедельник прямо на биофак вам привезу? — латинистка у нас была приходящая, — Мне это даже удобнее будет.

Больше смелых, решившихся выдать мне деньги вперёд, не нашлось. Вполне их понимаю, тогда многим людям удалось сильно (и, главное — неприятно) удивить своих близких. Но даже уже от того, что у меня уже лежало в сумочке, мне снова хотелось скакать! Кроме того, меня ещё сильно обнадёживала тетрадка со списком заказов. Мне не терпелось забиться куда-нибудь в уголок, прочитать, чего они там понаписали и, как Буратине, посчитать денежки.

— Так, девочки-красавицы, заседание кафедры через пятнадцать минут! — властно объявила Амалия Иосифовна, — Оля, зайди ко мне в кабинет на минутку.

Амалия Иосифовна была соседкой и приятельницей моей школьной классной руководительницы, и как-то так получилось, что она проявляла ко мне некое особенное внимание. Подозреваю, что наша Антонина напела ей в уши, что я местная звезда, да уж.

Она подтолкнула меня в кабинет, вошла следом, снова высунулась — убедиться, что под дверями никто не стоит. Ну, артистка!

Посмотрела на меня строго, как будто поверх очков:

— Оля, признайся честно: ты что, решила уйти в швейный цех?

Я аж засмеялась:

— Да Бог с вами, Амалия Иосифовна! Уж о чём я точно не мечтаю, так это о карьере швеи-мотористки.

— Ну, слава Богу!

— Однако, честно вам скажу, что моё дальнейшее обучение на филфаке под большим вопросом.

— Ну вот, снова здорово! А журфак? Материал, говорят, отличный выдала.

— Нет, не моё. Ну, не моё, как ещё сказать? Материал — да. Я вам откровенно скажу, была бы возможность сделать это в Иркутске, я бы с удовольствием перевелась на лит фак. Но в Новосибирск ехать не хочу, а ближе нет. Пока думаю. Нужен ли мне перевод, куда и на каких условиях.

От этой моей тирады она откровенно загрузилась, посмотрела на меня так — отстранённо-оценивающе. Роста она была совсем невысокого, даже по сравнению с маленькой мной, поэтому смотрела слегка снизу вверх. Покивала каким-то своим мыслям.

— Я поняла, Оля. Думай! Думай хорошенько!

Не знаю, к каким таким своим выводам она пришла, но вид у неё сделался суровый и торжественный.

— Ну всё, иди, иди!

— Я очень рада была вас видеть!

Эта непроизвольно вырвавшаяся фраза, очевидно, её удивила. А я пошла, тихонько ругая себя неприятными словами. Надо же было так… чуть не проколоться. Но ведь я правда была рада её видеть! Одна из учителей, о которых у меня только тёплые и очень уважительные воспоминания.

Я остановилась и потрясла головой.

И здесь она ещё жива! Даст Бог, хороших воспоминаний и положительных впечатлений останется больше!

И надо как-то научиться не думать о живых здесь людях в прошлом времени. О, боги, боги…

09. СЕМЕЙНЫЙ ПОДРЯД

А ТЕБЯ НЕ УБЬЮТ?

Я почти уже вышла из универа — вспомнила, что забыла свои клетчатые баулы! Пришлось топать обратно на второй этаж. В деканате снова никого кроме секретарши не было.

— Хорошо, что вовремя вспомнила, — улыбнулась она, протягивая мне свёрнутые в рулончик сумки через свой «прилавок».

— Ой, спасибо вам! А можно от вас быстренько позвонить?

Секретарша оглянулась на деканскую дверь:

— Ну… только быстро. Говори номер.

Я продиктовала матушкин домашний, она протянула мне трубку, растянув спиральный провод, соединяющий её с телефоном, и зашуршала диском. Я прослушала с десяток гудков, уж думала, что трубку никто не возьмёт, но тут мама ответила:

— Алё.

— Мам, вы дома будете?

— Да, я тут пироги стряпаю.

— Я сейчас заеду.

— Ну, давай.

Я вернула трубку.

— Спасибо, — я секунду посомневалась и подумала, что сегодня, наверное, могу слегка обнаглеть, — А