Олегархат им. тов. Сталина - Квинтус Номен

— У меня ребенок годовалый, какая командировка?

— Мы этот вопрос с товарищем Кимом обсудили, он предложил предоставить… для тебя лично, апартаменты не хуже, чем твоя московская квартира, и готов принять кроме тебя и твоих пожилых помощниц, и всех твоих детей с необходимым числом нянек и мамок… А нам, Советскому Союзу очень важно как можно сильнее укрепить сотрудничество с северными корейцами, и мы очень надеемся на твою помощь.

— А кроме меня ему что, и помочь некому?

— Он очень просил, чтобы именно ты ему помогла.

— С чего бы это? Он меня и видел-то два раза в жизни.

— Да, но ему кто-то сказал… Светик, это не мы сказали, а кто — выяснить пока не смогли…

— И что же?

— Что товарищ Сталин тебя выбрал когда тебе было еще шестнадцать. А товарищ Сталин не ошибался…

— Сталин меня выбрал для помощи корейцам⁈

— Нет, но ты сама все прекрасно понимаешь. В общем, нам очень важно знать: справится управление со всеми текущими задачами, если тебя тут полгода не будет? То есть ты вроде уже ответила…

— Что-то мне вся эта затея не нравится…

— Думаешь, нам нравится? То есть, думаешь, нам нравится все, чем мы тут вынуждены заниматься? Но мы — занимаемся, потому что это нужно Советскому Союзу! Ты тоже занимаешься, и часто совсем не тем, что хочется — это я знаю, но, Светик, сейчас нужно помочь товарищу Киму.

— Ну раз нужно… Мне потребуется… там будет телефон, по которому можно в Москву позвонить?

— Телефон тебе обеспечим.

— Еще мне потребуется самолет, чтобы разную информацию на дисках переправлять хотя бы в Новосибирск, где кабель скоростной уже проложен, или, лучше, в Томск.

— Выделим сто четырнадцатую машину.

— Нет, она очень шумная, а мне и восемнадцатого хватит. Компьютеры я сама захвачу, если что-то еще понадобится, потом пришлете… КПТ пришлет, об этом можете не беспокоиться. И когда мне вылетать?

— Предварительно мы договорились на осень, то есть где-то на конец сентября или позднее…

— То есть можно все же не второпях собираться, и на том спасибо. Да, я отдельно попрошу… я и сама имею право, но это будет… неправильно, так что лучше уж вы, Пантелеймон Кондратьевич: маме нужно предоставить отпуск на все это время, она с внуками посидит, а я детей туда не потащу все же. Дети — они… а советским врачам я верю. И последний вопрос: с кем из вас мне связь держать по вопросам… непредвиденным вопросам?

— Вообще-то это партийное поручение, — хмыкнул товарищ Пономаренко, — так что вопросы… непредвиденные — это ко мне.

— Партийное⁈

— Светик, не кипятись, — вмешался Николай Семенович, — мы твою позицию знаем и даже понимаем… иногда… спьяну. Но и ты нас пойми: технологии перспективные, станки, машины, трактора — это по государственной линии проходит и людям это понятно. А вот смена… доработка системы управления — это вопрос все же идеологический. А идеологией у нас все же партия занимается.

— Занимаются конкретные люди, потому что партия — это не людь, а толпа, верящая в какую-то идею. И раз уж конкретный людь у нас как раз Пантелеймон Кондратьевич, то… я не буду кипятиться. Я пойду сейчас домой, остыну, и дня через два мы с вами — как два конкретных человека — внимательно и подробно обсудим, чего вы — и тут я имею в виду лишь вас двоих — хотите от товарища Кима получить. И что ему дать, конечно.

— Договорились, — спокойным голосом ответил Пантелеймон Кондратьевич, а Николай Семенович задал еще один вопрос:

— Светик, а твое управление эти полгода без товарища Сувориной-то продержится? Потому что, насколько я знаю, пока тебя не было, она на себя взяла руководство Комитетом.

— У нее тоже есть подготовленные замы, а причем тут она?

— Все знают… многие знают, что она работает твоим секретарем, и если она тебя будет сопровождать, это вопросов не вызовет. А о том, что она носит генеральские погоны, знают немногие. Ким — знает, и просил ее тоже откомандировать, чтобы она поделилась опытом… определенным. С ней вопрос уже согласован, но не скажется ли это отрицательно на работе?

— Понятно. Не скажется. Пойду тогда чемоданы собирать и переоденусь во все чистое… значит, Пантелеймон Кондратьевич, мы встречаемся в понедельник? Вам во сколько удобно?

Глава 7

Времени до сентября было много, так что я занялась «обычными» делами. То есть планированием новых работ, которых, к моему удивлению, набежало довольно много. То есть набежало много новых изобретений, которые нужно было где-то как-то внедрять для извлечения из этих изобретений ощутимой пользы, а для этого предстояло и много новых предприятий выстроить. И мне предстояло придумать, где эти предприятия размещать — а для этого прежде всего нужно было выяснить, где с электричеством для новых заводов и фабрик проблем не ожидается. Поэтому я сначала отправилась поговорить к товарищу Первухину, и от него узнала очень много нового и интересного.

Прежде всего, он меня порадовал тем, что в Волгодонске, где я и предлагала, в режиме ошпаренной кошки начал строиться завод, на котором будут делать атомные реакторы. Правда, там завод стали строить вовсе не потому, что я сказала, а потому, что место было «в транспортном отношении» самым оптимальным: реакторы почти куда угодно можно было и по воде доставить, да и все сырье и полуфабрикаты на него судами поставлять сильно дешевле — впрочем, железная дорога там тоже имелась и ее из виду не упустили, конечно. Официально строящееся предприятие назвали «Волгодонским заводом тяжелого машиностроения», а «режим» строительства, точнее мое к нему отношение объяснялось просто: еще даже технического проекта завода не было, а стройка уже началась. Правда, строился пока лишь жилищный комплекс — но вот его строили так, что уже следующей весной в крошечном пока городишке, в котором с трудом проживало около двадцати тысяч человек, смогли бы разместиться уже более пятидесяти тысяч. Причем — «со всеми удобствами», то есть строились не только дома, но и больницы, школы, детские сады. И даже про Дворец культуры не забыли — а если, как сказал Михаил Георгиевич, до осени и проект завода разработают, то уже через четыре года можно будет ожидать, что завод корпуса реакторов начнет выпускать.