Ветер перемен. Книга третья - Александр Заречный

И вот секретный истребитель- бомбардировщик летит не просто над городом, а и практически над зарубежной территорией - Западным Берлином и у него, ни с того, ни с сего прямо враз отказывают оба двигателя, вот незадача! Ну, а дальше мужественные пилоты решают ценой своей жизни спасти жизни наших злейших врагов, которых совсем недавно хотели уморить голодом блокировав Западный Берлин со всех сторон так плотно, что американцам пришлось организовать "воздушный мост", по которому и доставлялось продовольствие. Тут же была по заказу написана душещипательная песня " Огромное небо" и легенда пошла в народ. А вот интересно, товарищ майор согласовал свой спитч с начальством? Или это его собственная инициатива? Она же идёт вразрез со спущенной сверху "героической историей"? Спросить Громова? Эх, майор, не быть тебе подполковником!

* * *

- Куда? Стоять! - услышал я окрик, но большущая немецкая овчарка только мельком оглянулась на окрик и продолжила стремительный бег мне навстречу. Я остановился, расставил ноги пошире и чуть присев, приготовился встретить удар. Что такое атакующая овчарка я хорошо помню по своей красавице, такой же немецкой овчарке, которая была у меня в конце 90-х. Когда она даже в шутку прыгала мне на грудь, устоять на ногах удавалось не всегда. В двух метрах от меня летящая зверюга оттолкнулась всеми четырьмя лапами и прыгнула! Я успел отставить одну ногу назад для лучшего упора и принял тридцатикилограммовый летящий болид на грудь. Раскрытая пасть с красным языком оказалась прямо перед моими глазами. За какую-то долю секунды этот влажный горячий язык облизал всё моё лицо, пасть немного отклонилась от меня и собака выдала длинную фразу почти на человеческом языке!

- Что моя хорошая, соскучилась? - потрепал я её за шею. - Ах ты моя умница! Красавица моя!

Линда запрыгала вокруг меня радостно лая.

- Придётся мне тебя наказать! - сказал строго Громов и Линда обернулась на его голос. В её глазах читалось явное недоумение, словно она хотела сказать хозяину: " А ты что там стоишь?! Не видишь кто пришёл? Неужели ты не рад!?"

- Не ругайте её, Степан Афанасьевич, - примиряюще сказал я. - Любовь такая штука, что её не удержишь ни в каких рамках.

- Я всё понимаю, но она не выполняет прямой приказ! Это просто немыслимо!

- Степан Афанасьевич, это я виноват! - продолжая гладить собаку сказал я. - Животные очень чувствительны к энергиям и чем они выше в интеллектуальном отношении, тем сильнее! Она ничего подобного никогда не испытывала, а тут ещё мы так долго с ней не виделись. Она просто потеряла голову.

- Вот за это и следует её наказать. Ну-ка, иди ко мне!

Линда коротко взглянула на меня и опустив голову подошла к хозяину. Я состроил просительную мину на лице.

- Это что такое, Линда? - Громов всё -таки не отказался от желания повоспитывать собаку. Линда ещё ниже опустила голову. - Чтобы это было первый и последний раз!

Слава богу, полковник не стал читать нотации. Линда, словно не веря, чуть-чуть приподняла голову и посмотрела виноватыми глазами на хозяина, но прочитав видимо в его глазах, что буря миновала, одним движением поставила лапы ему на грудь и лизнула в нос.

- И нечего лезть теперь ко мне со своими поцелуями! - Громов вытер нос и сбросил лапы с груди. - Иди давай, работай!

Линда снова выдала длинную тираду, оглянулась на меня, радостно скалясь и помчалась на полосу препятствий.

- Ты что делаешь со всеми моими женщинами? - протягивая руку для приветствия, улыбнулся полковник краем губ. - Дома от обеих Маш только и слышишь:" Саша - то, Саша - сё!" А теперь и эта готова изменить мне с тобой!

- Ну это же хорошо, Степан Афанасьевич! - я улыбнулся шире его.

- Интересно! И что же здесь хорошего?

- Женщины чувствуют сердцем и если они признали во мне своего, значит и вы можете быть спокойны!

- Ишь ты, как выкрутился! - теперь уже рассмеялся Громов. - И всё -таки я хотел бы знать, что происходит с моей женой. Дочь - понятно! Она ещё практически ребенок и на неё легко произвести впечатление. Но Маша! Она несколько лет была по сути в депрессии и никакие мои усилия не смогли привести её в нормальное состояние. И вот после нашего с тобой разговора 8 марта и единственного заседания или как его там?- вашего Клуба романсов её будто подменили!

- А вам разве не нравится, какой она стала? - спросил я.

- Речь не об этом. - покачал головой Громов. - Я боюсь, что ты дал ей надежду и когда она не осуществится...

- Она осуществится! - перебил я. - Я не хочу лишать Марию Николаевну удовольствия самой всё вам рассказать, поэтому сейчас ничего не скажу. Могу только повторить, что всё будет отлично и вам не о чем беспокоиться.

- Значит снова ничего толком не скажешь? - Громов внимательно смотрел на меня. - Не надоело в казаков-разбойников играть? Может, наконец поговорим откровенно?

Я выдержал паузу также серьёзно глядя на него.

- А вы готовы говорить? Или только слушать?

- Пойдём, сядем. - предложил Громов.

- А может лучше прогуляемся? - возразил я. - Вы и так много сидите в кабинете, да и я всё время в студии. Там как раз хорошая дорога есть вокруг всего собачьего городка.

- А ты и без меня сюда приходишь? - немного удивился моему знанию полковник.

- Это было давно.

Громов ничего не ответил, только покачал головой, но прогуляться согласился.

- Пока не забыл, Стёпан Афанасьевич, - я действительно побоялся, что за серьёзными разговорами забуду спросить. - Вам ничего не известно о том, что наш оркестр, весь, большой, собираются пригласить сопровождать группу каких-то важных туристов в Саксонскую Швейцарию?

Громов на мгновение приостановился, посмотрел на меня, снова крутнул головой и пошёл дальше.

- Я уже почти перестал удивляться твоей осведомлённости, но понять откуда ты всё знаешь - не в состоянии. Все мои версии не выдерживают критики. Да, был запрос от Краевого комитета СЕПГ на оркестр. Второго мая на пароходе из Дрездена. Хотят, чтобы в пути их развлекал оркестр, ну а так как ваш в числе лучших во всей нашей армии, скорее всего пошлём именно вас. Мы ещё вашему командованию не