Ветер перемен. Книга третья - Александр Заречный

- Степан Афанасьевич, ну это же скукотень несусветная! - скривился я, как от зубной боли. - Представьте: вокруг природа волшебная, красота неописуемая и вдруг - военный марш! Ну вы сами бы хотели плыть на том пароходе в это время?

- А меня с женой, кстати приглашают, но не знаю...

- Вооот! - ухватился я. - Ну вы свою жену знаете, представляете как она будет реагировать на всю это военную мутотень:" Эх, солдат`ушки, бравы ребят`ушки!"

Громов невольно заулыбался.

- Вы вот улыбаетесь, а она может там засмеяться и как это будет выглядеть?

- Я не пойму, я-то тут при чём? - пожал плечами полковник. - Ну, не играйте этих ваших "ребятушек"!

- А вот чтобы мы не играли, вы, когда будете ставить дирижёра в известность или кто там из дивизии будет звонить? - намекните, что желательна интересная и разнообразная программа, включающая эстрадную и классическую музыку, а также немецкий фольклор. - при этих словах я сделал непроницаемое лицо.

Громов не отрываясь смотрел на меня.

- А я всё думаю: чего он там темнит? - медленно сказал он. - А как услышал про немецкий фольклор...

- Ну а что, немцам очень приятно будет услышать! - честно глядя в глаза ответил я.

- Конечно приятно! - кивнул Громов. - И услышать, и особенно увидеть. Исполнительницу немецкого фольклора!

Глаза Громова смеялись.

- Ох и хитёр ты братец, не по годам! - покрутил он головой.

- Так это же хорошо, Степан Афанасьевич, согласитесь! - я тоже улыбнулся, перестав прикидываться.

- Хорошо, я сам позвоню дирижёру прямо завтра, чтобы у вас было побольше времени на подготовку. А Габриэль знает народные песни?

- Конечно! - заверил я его и вспомнив, как она пела мне у неё спальне, добавил: - А уж как поёт - не усидишь на месте!

Мы прошли несколько шагов молча по дорожке посыпанной крупным красноватым песком. Сколько раз мы гуляли тут с Габриэль. С той, другой...

- О чём задумался? - очнулся я от вопроса Громова.

- Да вот вспомнил тех "друзей с юга"... Известно о них что-нибудь?

- Саша, зачем это тебе? - внимательный взгляд.- Для семьи Габриэль всё закончилось наилучшим образом - забудь!

- А то, чем это для других может закончиться, тоже забыть? - поймал я его взгляд.

- А что ты можешь сделать? Что я могу сделать?

- Насчёт вас не знаю, а я - могу!

- Интересно как и что? Или опять:" Потом расскажу!"?

- Могу и сейчас. - пожал я плечами. - Но, с одним условием: вы тоже будете со мной откровенным.

- Откровенным в чём?

- Что вы думаете о нашей стране, её руководстве и перспективах развития?

- Это тут при чём?! - Громов даже остановился от удивления.

- А я не могу быть откровенным с "верным делу партии коммунистом беззаветно верящим в победу коммунизма"! - продекламировал я торжественным голосом.

- И чем же тебе не нравятся "верные делу партии" коммунисты? - с интересом спросил Громов.

- Тем, что они либо идиоты, либо мерзавцы!

- Ого! Не слишком ли сильное заявление? - спросил полковник, но в его голосе я не услышал ни удивления, ни возмущения. Уже хорошо...

- Нет, не слишком. - пожал я плечами. - Мне кажется вы и сами так считаете.

- С чего это ты взял? Я разве давал повод тебе так думать?

- Нет, конечно! Вы же не настолько легкомысленны, чтобы показывать это. Просто вы далеко не ду..., извините, вы умный человек. А умный в эту хрень пропагандистскую верить не может. По-крайней мере, я таких не встречал.

- Хм, прямо не знаю что и сказать! - ухмыльнулся Громов.

- А ничего не говорите, просто промолчите. - предложил я. - А как известно: молчание - знак согласия.

Теперь Громов тихонько засмеялся.

- В принципе, я удовлетворен. - продолжил я. - Я в вас не ошибся! Как и вы во мне. А теперь - последнее!

Я остановился и повернулся к Громову:

- Разрешите? - И пока он ничего не успел сказать, я крепко взял его за руку. К этому моменту я стал готовится несколько минут назад, активно поддерживая разговор и расслабляя этим полковника. Сам же в это время понемногу входил в транс и сейчас даже кратковременный контакт позволил выкачать из него массу информации.

- Что ты делаешь? - удивление Громова было неподдельным.

- Уже ничего! - отпустил я его руку.

- И что это было? - в его глазах я заметил растерянность.

- А вы что-то почувствовали?

Мне правда было интересно, что чувствует человек, когда к нему в мозги вторгается посторонний и шарит там, как в амбаре, а потом ещё тащит оттуда твои мысли.

- Я не понимаю... - по лицу Громова видно было, что он пытается самому себе объяснить произошедшее с ним. - Как будто порыв ветра пронесся в голове! - сумел, наконец он найти нужные слова. - Как ты это делаешь?

- Да я сам до конца не знаю! - честно признался я. - Раньше вообще не понимал ничего и мало, что умел. Теперь же как будто открылись шлюзы и с каждым разом получается всё легче и возможности расширяются. Началось это с излечения Габи. Я тогда был в таком состоянии, что сам мало что соображал. Меня просто заполнил дикий страх, что я её потеряю. Снова. Я был готов на что угодно, чтобы этого не случилось. И видимо это огромное, нечеловеческое желание и сломало какие то преграды.

- Ты сказал - "снова"?

- Да, я знал Габриэль. Давно. Пятьдесят лет назад...

- Что?! Как? - Громов изумлённо смотрел на меня.

- Не бойтесь, я не сошёл с ума. - усмехнулся я. - Да, я был здесь раньше. Нет, не здесь, конечно и не с этой Габриэль. Сначала я думал, что попал из моего будущего в моё прошлое, но это невозможно. Потом как-то пришло понимание, что это параллельная реальность отстающая в своём развитии от моей бывшей на 50 с лишним лет. Это понимание пришло не совсем "как-то", мне кажется, что это мне уже где-то кто-то