Колодец миров - Генри Каттнер

Сойер пытался разглядеть их во тьме. Интересно, какого они роста? Казалось, рост этих существ менялся, и через некоторое время Сойер понял почему. Головы их были плоскими, словно у черепах, на толстых убирающихся шеях, которые могли складываться на массивных плечах или подниматься вверх. Сойеру казалось, что их длинные, сильные конечности были без костей, потому что двигались они с несоответствующим их внешности изяществом.

Передавая Сойера от одного к другому, они дышали ему в лицо горячим, мускусным запахом и обменивались странными похрюкиваниями, в которых, казалось, не слова, а тембр звука нёс в себе какой-то смысл. Их огромные светлые глаза ничего не выражали и были похожими на цветные стекляшки.

Один из них издал громкий горловой звук, похожий на эхо от стука барабанов в пещере, и небрежно взял Сойера обеими лапами за голову. Огромные, холодные, пахнущие мускусом, они сомкнулись вокруг его головы, пытаясь её повернуть. Он почувствовал, что ещё одно движение, и ему свернут шею.

В щели между закрывающими его лицо растопыренными пальцами он увидел Нэсс, которая с гораздо большим успехом, чем Сойер, сопротивлялась попыткам с ней справиться.

Сойер прокричал ей, причём голос его был приглушён ладонью дикаря: «Нэсс! Нэсс!»

Яростный взрыв голосов раздался из середины клубка дикарей, сгрудившихся вокруг Нэсс. Он видел всё это смутно, в просвете между огромными пальцами, да и сознание его уже затуманивалось от головокружения. Ему показалось, что Нэсс призвала на помощь какие-то сверхъестественные силы, так как она с такой неистовостью завертелась в толпе хватавших её дикарей, что заставила их вертеться вместе с ней. Какой-то внутренний огонь горел на её лице. Глаза сияли, как прожекторы, и во все стороны от неё летели искры.

Вдруг она издала крик, похожий на мощный удар гонга. Ни одна человеческая глотка не могла бы издать звука такой силы и долготы. Сойеру показалось, что он видит разлетающиеся в разные стороны светящимися кругами волны звука.

Реакция дикарей была неожиданной. Они сразу отпустили его, и Сойер, выдернув руки из ослабевших тисков, потирал скрученную шею, в недоумении оглядывая образовавшееся вокруг него свободное пространство. Головы дикарей были повёрнуты к Нэсс, и глаза, не мигая, смотрели на неё.

Приняв мгновенное решение, Сойер выхватил длинный нож из руки стоявшего поблизости дикаря и вонзил его ему в грудь по самую рукоятку.

— Брось, — крикнула Нэсс. — Не трать понапрасну время. Слушай меня. Сбрось плащ. Быстрее, а то погибнешь.

Сам себе удивляясь, почему это он подчиняется приказу Нэсс, Сойер неловко выбирался из окутывавшей его материи и в то же время недоверчиво косился на пронзённого кинжалом дикаря. Дикарь смотрел на Нэсс, точно заколдованный. Он не обратил ни малейшего внимания на кинжал, вошедший в его грудь. Он только протянул лапу и вынул нож из груди, как будто это была иголка, воткнутая в одежду. На груди существа не было даже следов раны. Тёмная змеиная кожа затянулась сразу же, как только из неё вышло лезвие, и лишь с кончика ножа упали три капли сверкающей золотистой крови и тут же исчезли.

— Неуязвимые, — с горечью подумал Сойер, — они все неуязвимы, кроме меня.

Он вовремя выбрался из плаща, так как плащ у него в руках начал тлеть. Словно туника, подаренная кентавром Гераклу, он превратился в пылающий факел, и пышные складки, прочертив в воздухе огненную дугу, достигнув земли, стали горящим костром.

Овальные сверкающие глаза, словно загипнотизированные, следили за плащом; плоские головы, как по команде, повернулись, и во всех глазах отразилось сияние белого пламени. О Нэсс забыли, как, впрочем, и о Сойере. Дикарей тянуло к огню, словно мошек, и они придвигались к нему всё ближе, пока совсем не загородили его своими тёмными спинами.

Что Нэсс сделала с плащом, Сойер понять не мог. В одно мгновение чёрный, как ночь, плащ превратился в пылающий костёр, хотя на самом деле плащ не горел и не превращался в пепел.

Однако каков бы ни был механизм этого удивительного «горения», костёр разгорался всё сильнее, а толпа возбуждённых дикарей всё увеличивалась, пополняясь выходящими из леса сородичами.

В этой обезумевшей толпе Сойер уловил отсвет качающихся серёг Нэсс. Она пыталась незаметно подобраться к нему, и Сойер вспомнил о грозящей ему опасности. Нэсс спасла его для себя, но Сойеру было безразлично, погибнуть ли от грубых лап дикарей или изящной руки айзира. А в том, что его ожидал именно такой конец, если Нэсс удастся его поймать, он не сомневался.

Сойер вскочил и бросился бежать…

VIII

За кронами деревьев вздымалась ещё более тёмная полоса холмов, видневшихся на фоне серебристого неба. Спотыкаясь, Сойер взбирался по склону холма, думая об одном: как бы подальше уйти от Нэсс. Он помнил, что находится на парящем в небе острове. С опаской смотрел он себе под ноги, пока, наконец, не увидел в просвете между двух холмов низко стелившийся серебристый туман, который явно обозначал край острова.

Так оно и было. Сойер поднялся на другой холм и остановился, схватившись за ствол накренившегося дерева, чтобы не упасть. И он, и дерево нависали над бездной. Это был край острова. Здесь кончалась земля и начинался космос. Струйки тумана, загибаясь у самых его ног, скатывались по крутому уступу вниз. Корни дерева свободно болтались в воздухе, как и у того дерева, в другом мире, которые совсем недавно спасали Сойера. Корни медленно раскачивались; вероятно, это означало, что остров не стоит на месте, а плывёт в воздухе. Крепко обхватив дерево, он, дрожа, наклонился и понял, что тёмные облака, казавшиеся ему грозовыми тучами, на самом деле были небесными островами, архипелагом островов, каждый с кучевым облаком посредине, медленно плывущими длинными, ниспадающими гирляндами между верхним миром и далёким призрачным, загадочным миром внизу. — Похоже на лестницу, — подумал Сойер. — Если подгадать удобный момент, можно перебираться с одного острова на другой, то опускаясь, то поднимаясь, пока не взберёшься на самый верхний, от которого до Хомадии рукой подать…

Не потому ли ворота города так усиленно охранялись? Может быть, жители города ожидали нападения?

Он посмотрел наверх и задержал дыхание, увидев, что огромное грозовое облако, находившееся по другую сторону, книзу от Хомадии, превратилось в малиновое и по нему пробегали яркие отблески. Это было похоже на конец света. Затем он понял, что всё это лишь отблески