Fallout: Тот, кто бежит по острию - Наиль Эдуардович Выборнов

— Я-то отойду, — сказал я. — Только вы учитывайте, что там среди них есть провокаторы. Можно посмотреть, группами стоят. Все в коже. Может быть, даже не местные. Так что берегли бы вы своего мэра.

— Да? Спасибо, я предупрежу людей. А теперь отойди, а еще выйди из рядов оцепления.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как послушаться его.

Толпа продолжала скандировать. Стоило одному голосу стихнуть, как его тут же подхватывали другие. Оцепление полиции держалось, но было ясно, что напряжение росло с каждой секундой.

Тогда из здания вышел мужчина. Высокий, подтянутый, в хорошем довоенном костюме, который, тем не менее, явно видывал лучшие времена. Волосы его были аккуратно зачёсаны назад, на поясе висела кобура с револьвером. Это был мэр.

Он встал на лестнице перед толпой и поднял руки, призывая к тишине.

— Граждане Спрингфилда! Я прошу вас, успокоиться и выслушать меня!

Толпа ответила новым рёвом:

— Нет монстрам! Нет монстрам!

— Послушайте меня! — повысил мэр голос. — Мы все граждане этого города! Мы не живем на Пустошах, там где смерть, война и разруха! Но Спрингфилд до сих пор стоит, потому что мы держались вместе, а не потому что устраивали погромы!

— Нам плевать! — заорал кто-то в толпе. — Мутанты — это ублюдки! Они опасны! Они похищают и едят наших детей!

— Юного Флектора убили! А потом нашли его тело у них в районе! — крикнул какой-то старик.

— Гули — такие же люди! — попытался возразить мэр, но его голос потонул в гуле протестующих.

Они снова начали скандировать:

— Отменить билль о правах чудовищ!

И тут я увидел, как что-то мелькнуло в воздухе. Это была стеклянная бутылка. И что же в нее было налито, несложно догадаться.

Бутылка с зажигательной смесью вылетела из толпы, закувыркалась в воздухе и ударилась о лестницу перед мэром. Огненный язык мгновенно растёкся по камню, с жадностью облизывая ступени. Мэр отшатнулся, прикрывая лицо рукой, но пламя уже зацепило край его брюк, и он поспешно наклонился и стал сбивать его ударами ладоней.

Толпа взревела.

Я знал, что теперь всё покатится к чертям. Одно дело — стоять и орать лозунги, совсем другое — когда в ход идут коктейли Молотова. Это уже не митинг, а бунт, и с этим полиция не станет церемониться.

— Вперёд! — рявкнул тот самый усатый мужик, и ряды полиции пришли в движение.

Полицейские пошли на протестующих плотным строем, выставив вперёд щиты. Пока они просто теснили митингующих, шаг за шагом сжимая кольцо. Те, что стояли впереди, попятились, а вот провокаторы, те самые парни в черненной коже, явно ждали этого момента. И выступили вперед.

Первый бросил в шит камень, второй метнул еще одну бутылку с зажигательной смесью, а потом они слаженной группой бросились вперед, вытаскивая оружие: дубинки, кастеты и прочее.

Сдержанная злость вылилась в хаос и толпа рванулась вперед, стремительно, словно амеба, которых я видел в микроскопе, на свою жертву.

Полицейские дали отпор. Дубинки опускались на плечи, на головы, на руки, выбивая оружие и сбивая людей с ног. Один из митингующих упал, схватившись за лицо, но его тут же подхватили другие, буквально вынеся из-под удара. Однако и полиция несла потери: я видел, как одному из копов рассекли голову чем-то тяжёлым, как брызнула кровь, а сам он рухнул на колени. Кто-то в толпе уже выхватывал ножи.

И бешеная сила толпы все-таки преодолела сопротивление. Оцепление дрогнуло, и толпа рванула вперёд. Сначала — к зданию администрации. А потом — дальше, вглубь города.

Где-то впереди разбилось стекло, кто-то с криком выскочил на улицу. Двери магазинов выбивали ногами, вламывались внутрь. Но большая часть, очевидно, рванула в сторону района, где жили гули и супермутанты. Я двинулся следом, как и полиция, но они уже ничего не могли сделать.

Сквозь шум и гул я услышал крик, громкий, пронзительный, полный животного ужаса.

Повернул голову в сторону и увидел, как из одного из домов выволокли гуля. Худой, покрытый язвами, трясущийся, он попытался вырваться, но двое здоровяков сжимали его за руки, не давая даже пошевелиться.

— Пожалуйста, не надо! — хрипло закричал он.

Я не видел удара, только то, как гуль осел на колени, а потом рухнул лицом в пыль.

Вот и всё.

Я не знал города, но все равно побежал вперед. Мне не хотелось лезть в самую гущу, но я примерно прикинул, где живут гули, и их нужно было предупредить.

Пробежал одну улицу, вторую, третью, но толпа уже была повсюду, будто к ней присоединялись и другие горожане. Выбежал на небольшую площадь, и увидел, как один из здоровяков в коже перебросил через уличный фонарь веревку с петлей, а еще двое тащили к нему женщину-гуля. Она была одета в довоенное желтое платье в цветочек, ее редкие волосы оказались растрепаны, и она удивительно истошно кричала.

Откуда-то из-за угла вдруг выбежал человек в длинном пыльнике и налетел на тех, что собирались казнить несчастную нелюдь. Первым ударом он сломал одному из них кадык, отчего тот рухнул на колени, схватившись за горло. Второму резко подбил ногу, а когда тот упал, схватился за голову и рванул в сторону, ломая шею. На развороте метнул в третьего, с веревкой, нож, который вошел ему прямо в глаз. Подхватил жертву неудавшихся линчевателей и побежал в мою сторону.

И тут я увидел его лицо. Ну как его, свое на самом деле. Вот он и нашелся.

В отличие от меня он вписался за гулей, попытался помочь, пусть и так. Не прошел мимо. Поэтому я почувствовал небольшое сожаление. Но дело нужно было сделать.

А потом я выхватил пистолет и выстрелил ему в голову. Труп клона упал, женщина-гуль резко остановилась, а потом тоже рухнула на землю. А я уже побежал к ним.

— Беги! — крикнул я, рывком поднимая ее на ноги. — Ну!

Женщина-гуль повернулась и побежала прочь. Сомневаюсь, что она узнает мое лицо, да и вообще что-то поймет. Ну и плевать.

Все. На этом мои дела здесь закончены. Плевать мне на город и на все остальное, нужно двигаться дальше. Только кое-что проверить.

Оглядевшись, я удостоверился, что никто на меня не смотрит, схватил тело и потащил в переулок. А потом, выхватив нож, принялся пластать его бедро. Разрезал, засунул внутрь руку и