Никольский. Выйти из Тени 2 - Макс Волков

Неожиданно раздались жидкие аплодисменты, а музыка оборвалась. Я непонимающе обернулся на Лешку. Тот стоял у музыкальной установки, упрямо скрестив руки на груди, и смотрел мимо нас на дверь. Его взгляд был еще более холодным и презрительным, чем на той лужайке в момент нашего знакомства. Таким взглядом он смотрел только на одного человека. Когда Даша сжала мою руку, я понял, что не ошибся. Разворачиваясь к двери, я уже знал, кого увижу.

— Здравствуйте, Григорий Аркадьевич. Чем обязаны?

Беркутов-младший стоял в дверях в сопровождении еще троих парней, примерно его комплекции. Если случится драка, да еще если Гришка окажется боевым магом, то мне придется туго. Ни Никиты, ни Игната под рукой не было. А Воронцовы скорее представляли помеху, чем помощь. Хотя Дарья Константиновна совсем недавно показала умение метко бить по мужскому достоинству.

Оставалось надеяться, что правила университета написаны для всех, и его светлость их не забыл с первого курса.

— Граф Никольский, освободите зал, — едва двигая тяжелой нижней челюстью, произнес Григорий.

— С какой это стати? — Лешка в мгновение ока очутился перед нами, загораживая сестру.

Несмотря на несуразность данного действия, ведь Беркутов мог раскатать Воронцова одной левой, Лешкин поступок вызвал у меня уважение.

— У нас забронирован зал для репетиции. Он наш еще в течение часа, — неожиданно подала голос Даша.

Беркутов посмотрел на графиню, как на надоедливую мошку.

— Закончилось ваше время, — презрительно бросил он.

— Может, спросим у распорядителя? — я кое-как освободился от сжимавших мою ладонь девичьих пальцев, и встал между двойняшками и квартетом гостей.

— Я уже говорил, что вы занимаете не ту сторону, Никольсикий, — Беркутов брезгливо сморщил нос, и я едва удержался, чтобы не врезать по нему. — Не лезьте не в свое дело.

— Уж вашу сторону я точно не выберу, — ответил я, подпустив в голос металла. — Граф и графиня Воронцовы мои друзья. Их дело — мое дело. Друзей я не сдаю.

От последней фразы у меня аж мурашки по спине побежали. Волна подзабытых Адарисом воспоминаний, накрыла с головой. Друзей Адарис тоже не сдавал. А вот друзей друзей — было дело. Подозреваю, что именно из-за того случая, когда не стал прикрывать друга Марикуса, едва пришедшего в Тень и нарушившего сразу несколько правил, и сдал его верхушке Атлума, я и получил те ритуальные кинжалы в подарок. Последний уж точно.

Гришкины лицо и плечи напряглись от неожиданности. Казалось, для следующей фразы он подбирал слова с особой тщательностью. Чтобы провокация уж точно подействовала.

Вдруг откуда ни возьмись между нами возник тощий мужчина с большим носом и огромными залысинами. Одет он был в темно-синий фрак и красную бабочку. От неожиданности мы с Беркутовым аж отшатнулись.

— Господа! Господа! — протянул он неприятным гнусавым голосом. — Спокойствие! Только спокойствие!

— Валерий Афанасьевич, — обратился к чуду в синем фраке Алексей, видимо зная его. — Ведь мы заняли зал на это время.

Видимо, это и был распорядитель.

— Вы заняли, дорогой мой, а Григорий Аркадьевич перебронировал, — развел руками распорядитель.

Беркутов высокомерно вздернул подбородок. Трое его прихлебателей повторили.

— А так можно было? — искренне удивился я.

— Его сиятельство пожелало перенести время со следующей среды на сегодня, та как в тот день он не может. Не волнуйтесь, ваше время переносится на следующую среду.

— А если я не могу в следующую среду? — передразнивая гнусавый тон распорядителя, спросил Лешка.

— Значит, останетесь без репетиции, — уловив насмешку, едва ли не взвизгнул Валерий Афанасьевич.

— Да… — начал Воронцов, но я не дал ему договорить, толкнув локтем.

Он ойкнул, но замолчал.

— Да, в среду, так в среду, — быстро ответил я, чувствуя, как взгляд Алексея прожигает мой затылок. — Надеюсь, в будущем о подобных изменениях вы будете сообщать заранее. Иначе я буду вынужден доложить о самоуправстве Марку Федоровичу.

Услышав имя ректора, Валерий Афанасьевич, вдруг изменился в лице, и потерял четверть уверенности в себе.

— Как вам будет угодно, — сохраняя остатки самообладания, ответил распорядитель танцевальных классов. — А теперь соблаговолите покинуть помещение, господа!

Я оглянулся на Воронцовых. Не обращая внимания на возмущенный взгляд Алексея, предложил Даше руку, и направился вместе с графиней к выходу, игнорируя злорадные взгляды четверки отморозков. Через пару мгновений за спиной послышалось недовольное сопение Алексея. Едва выйдя за дверь, он остановился.

— Какого…

— Тише, Алексей, здесь дама! — прервал я гневный возглас мелкого демона.

Я отпустил руку девушки и развернулся к ее брату.

— Какого хрена мы вот так ушли, я тебя спрашиваю! — Лешка рванулся вперед и схватил меня за грудки.

Холодный серый взгляд полоснул, как лезвие клинка. Этот мелкий демон что, считает себя бессмертным? Сначала наезжал на Беркутова, теперь на меня.

— Леш, ты чего? — испуганно охнула Даша.

— Ты, конечно, можешь сейчас врезать мне. И я даже не буду тебе отвечать, — спокойно ответил я. — знаешь почему? Потому что вокруг ходят толпы свидетелей. Кто-нибудь и донесет. И накажут тебя, а я даже пальцем не пошевелю. Но в этом случае ты отделаешься мытьем полов в общежитии. А если бы ты набросился на Беркутова при распорядителе, поверь, документы о твоем отчислении были бы подписаны минут через десять, или пятнадцать. Зависит от того, как быстро бегает Валерий Афанасьевич. А нам конкурс выиграть надо, забыл? А каково было бы твоей сестре?

Я посмотрел на бледную Дашу и та согласно закивала. Воронцов сделал еще пару судорожных вдохов, а потом расцепил пальцы и отступил к стене.

— Ты прав, извини. Я погорячился, — понуро опустив голову, сказал Алексей, а потом вдруг с разворота зарядил кулаком в стену. — Как же все это бесит!

— Алексей, я прекрасно тебя понимаю. Но, поверь, будет и на нашей улице праздник. Сейчас нарываться нельзя. Беркутов тут три года подкупал, запугивал, зарабатывал авторитет. Ты прекрасно знаешь, кто за ним стоит. Наша позиция не так прочна. Однако я сделаю все, чтобы ее укрепить. И, пожалуйста, обратись к Никите. Пусть он тебе удар поставит, а то бьешь, как баба, — сказав последнюю фразу, я вдруг вспомнил о графине. — Ой, простите Дарья Константиновна. Вы бьете очень даже… хорошо.

— Ничего, Тимофей Александрович, будем считать, что мы квиты, — неожиданно улыбнулась Даша.

Лешка пристально посмотрел мне в глаза.

— Спасибо, — вдруг произнес он и протянул мне руку.

— Для этого и нужны друзья, — я, не раздумывая, ответил рукопожатием.

Пусть пока будет так. Беркутову задницу мы еще надерем. Интересно, а чем это он так занят в среду на