Герой Ымперии - Валерий Масляев

3. Квантификатор Безмерный – богомол из семьи подсчиталов. Он взвешивает всё, кроме веса причин. Он знает стоимость поцелуя и цену памятника, но не умеет отличать смысл от выручки. Магически: переписывает договоры вещей в прайс-листы, отчего вкус перестаёт быть буквой, а остаётся лейблом.

4. Дефис Искривляющий – заведует разрывом между словом и делом. Там, где он поселился, обещания пишутся слитно, а ответственность – через тире с пропуском. Магически: расшнуровывает фразы, лишая их связки, так что мосты начинают красиво раскачиваться и срываются в декорацию.

Список, повторюсь, неполон; коллегия Змее́видных (чуть повернув эмаль) добавит ещё пару ездовых понятий с когтями. Но достаточно и этого, чтобы признать: наступление идёт. Оно не трубит – шуршит. Оно не рубит – перепрошивает. Оно идёт изнутри речи, туда, где мы привыкли смеяться, уговаривать, объяснять и спорить.

Теперь – о нашем отличнике, в кавычках и без. Его имя – не имя, а инициалы, которыми подписывают опыты над тишиной: Ж. Пт. Чатский. Я вынужден упомянуть его с уважением к опасности и с отвращением к способу. Я видел его один раз, в Аудитории Снизу-Вверх. Он улыбался спокойно, как тот, кто не врёт, потому что вырезал из себя голос совести вместе с вопросами. Он произнёс там фразу, которую я не могу забыть: «Смех – статистическая погрешность уравнения.» С тех пор я наблюдаю по краям нашего мира сухие поля, где раньше росли анекдоты.

Не преувеличиваю. У меня, как вы знаете, математическая печень – перевариваю цифры и сдаю анализы в метры и футы – и я отвечаю печенью: где уменьшилось взаимное терпение, там подсохла магия; где сделали вид, что улыбка – не аргумент, там лопнула опора у нескольких мостов, и один фонтан перестал цитировать классиков. (Фонтану, между прочим, теперь стыдно.)

Позвольте перейти к технике Букв – кратко, но для протокола.

– Буква – это не «значок». Это узелок на нити, которой связаны явления.

– Фраза – это способ связать несколько узелков так, чтобы они держали вес нового смысла.

– Интонация – плотность нитей в момент произнесения. При недостаточной плотности узлы скользят; при избыточной – узлы затягиваются на горле.

– Смех – это согласование натяжения: мгновение, когда всем стало чуть легче нести друг друга.

Сопоставление с Логикой. В разумном мире Логика – костяк; магия – мышцы и дыхание. Логика говорит: «Не прыгай с крыши» – и она права: прыжок вниз никого ещё не научил летать (кроме самых упорных легенд). Магия, в свою очередь, поправляет: «Но если под крышей – сцена, а внизу – сеть из чужих ладоней, то иногда прыжок – это роль». Проблема начинается, когда Логика объявляет всё сценой, а магия – всё сетями. Тогда первый ломает лестницы, а вторая – перестаёт считать гвозди. Нынешний натиск архидемонов – это попытка заменить согласование – подменой. Они предлагают нам «идеальный порядок» за цену снятого с берегов смысла.

Теперь – об угрозе, которая уже набрала силу, но ещё не выпростала лапы. С научной осторожностью я назову её Суммой Невесёлого. В недавних измерениях (эксперимент «Семь переговоров на площади» и опыт «Лекция без примера»), мы заметили: средняя высота купола над столицей уменьшается на пол-пальца интонации в месяц. Это ещё не паника. Это, как если бы вода отступала от привычного берега на толщину ладони, а вы все были уверены, что так и задумано в проекте. Но две зимы подряд с таким трендом – и мы получим то, что у древних называлось «звук без эха». А звук без эха – это слово без собеседника. А слово без собеседника, господа, – кирпич, из которого уже ничего не построишь: только бросать.

Скажу прямее, чем позволяет ритуал: экзистенциальная угроза формулируется как исчезновение возможности договориться. Не война, не чума, не нашествие насекомых с метафизическим стажем – всё это мы умеем лечить совместным смыслом. Нет. Речь о тихом крахе: в один день шутки перестанут смешить, слова – сцепляться, буквы – держать, и наш купол звякнет так сухо, что треснет – не от удара, а от одиночества. Мы назвали бы это «Апокалипсисом Без Разоружения Смеха», но Устав не любит длинные заголовки.

Кто – препятствие и кто – шанс?

Препятствие я уже назвал инициалами. Он не один; за ним – целая школа, истекающая тонкими победами: исправили фразу так, что она перестала любить, пригладили интонацию – и ей стало душно, вынули «почему бы и нет» – и разговор умер. Он – их лицо и их равнодушная радость. У меня есть основания полагать, что он замыслил опыт: доказать, что вся магия Букв сводится к статистике, а улыбка – шум в канале передачи. Для этого ему потребуется срезать наши главные буквы – те, что ставят скобы вокруг слабых. Среди таких – наша родовая «Ы», которая держит самый неудобный, но верный угол реальности – тот, под который складывается достоинство. Если «Ы» ослабнет, купол наклонится; если её украдут (а такие случаи бывали в истории, не будем закрывать глаза), – Ымперия перестанет раскручиваться с нужной интонацией.

Шанс – это человек, у которого смех прицелен, а ирония не подменяет любовь. Человек, у которого родовая «Ы» – не герб, а рефлекс помогать: поддерживать фразу, пока она встаёт; подставлять плечо словам, когда они согнулись от правил. Я видел его на вступительных испытаниях. Он вошёл не торжествуя, а глядя по сторонам, как смотрят те, кому важно не кто они, а что тут происходит с остальными. Он – не формула. Он – интонация, у которой есть совесть и чувство собственного смешного. Мне кажется, в конце этой истории (которую мы ещё только пишем), он ставит подпись там, где архидемон рисует черту. И подпись эта будет улыбкой, от которой формула перестанет сходиться, а люди – сойдутся.

(Голос в зале: «Слишком поэтично для протокола». – Секретарь шипит; перо ставит запятую.)

Теперь – план действий. Я понимаю, что план – это всегда компромисс между надеждой и бюджетом, но попробуем:

Первое. Учредить при Академии Институт Интонационной Гигиены. Обязанности: промывать публичные речи от токсического буквоедства, обучать чиновников разнице между «серьёзно» и «без улыбки». Вы удивитесь, как быстро скамьи перестанут скрипеть.

Второе. Открыть Курсы Бытовой Магии Договорённости в провинциях. Простые методы: «Трижды повтори анекдот – и поздоровайся с соседями», «Спроси у продавца, как зовут фонарь перед магазином» (как правило, фонарь после этого светит