Барон фон дер Зайцев 3 - Андрей Готлибович Шопперт

вот если в глаз тебе плюнули… Похожее удовольствие. Не восторгалось песком жёлтеньким. Если восторгаться пейзажами из Сахары, то возможно они и были, но ехали они по лесной дороге почти всегда и особых величественных дюн не видели. Лес и лес.

Кирпичный завод. Кирпичи делали, базара нет. Заводом можно ли это назвать? Ну, как один персонаж сказал, кому и кобыла невеста. Люди жили в землянках, а кирпичи обжигали в ямах. И там точно не было тысячных температур. Барончик подошёл к «Складу готовой продукции» и посмотрел, чего они такого тут делают. Делали плинфу тонкую. И делали кустарно. Ни пресса для кирпичей, ни мехов даже, чтобы температуру поднять. Возможно такие кирпичики и не развалятся после дождя первого, особенно, если там прилично известняка добавили, но брать такое производство за образец у дипломированного строителя Зайцева даже желания не возникло. Нужно делать печи из кирпича на основе каолиновой глины, которая выдержит нужные температуры, и нужно подавать туда мехами воздух, а ещё лучше как-то вначале подогретый воздух. Ну, теперь, с появлением извести, всё это стало доступным, как и строительство хороших кирпичных домов.

Мастеров Иоганн попытался расспросить, нет ли у кого желания перебраться в его замок, но люди были забитые и зависимые от местного барона, хорошо хоть самого его не оказалось, он с копьём уже был в Мемеле. А ещё общаться и блага предлагать, не зная язык — это квест. «Яс давайс тебейс двайс шилингайс. Тыс едешьс сос мнойс». А диалог?

В общем, если подводить итоги, то день на переправу и два дня путешествия по косе, ничего хорошего не принесли, кроме потери денег, потери времени и потери веры в прогресс. Как говорил Ивану отец, поливая из шланга в саду грядки, здесь только один дождик — и это я. Так и он тут один настоящий строитель. Все остальные — вредители.

Следующим разочарованием был Кёнигсберг. Замок был кирпичным и угловатым каким-то. И даже круглые башни его не украшали, а уродовали. За башнями какие-то сараи с амбарами виднелись. И везде вокруг замка безпролазная грязь. Поселения лепились к берегам четырёх рек, которые окружали остров с замком и кафедральным собором.

Выйдя с косы, сразу в Кёнигсберг не попадаешь, нужно целый день ещё тащиться по таким разбитым дорогам и грязи, что хочется переименовать город в Свиногрязьск. Но это бы и чёрт с ним. Так здесь местное население ни на куршком, ни на жмудском, ни на немецком не разговаривает. Тут, как пояснил им Айварис, жили пруссы. У них свой язык.

— Курши их понимают, если те молчат, — пояснил проводник.

В учебниках истории говорилось, насколько помнил Иван Фёдорович, что пруссы — это славянское племя. Ну, это, наверное, не утверждение, а предположение. Ни одного знакомого слова Иоганн не нашёл.

И население это относилось к гостям, проезжающим через их земли, если не враждебно, то точно не гостеприимно. Дома закрывались, и что-либо продавать фон Боку или Георгу отказывались. Проводник пояснил, что и в мирные времена пруссы не самые гостеприимные хозяева, а сейчас война и люди боятся, что для войска у них продукты и лошадей отберут.

И не зря они боятся, через месяц, когда братья рыцаря пойдут из Мемеля на юг, у них, бедолаг этих, точно кончатся и продукты, и фураж. А денег у рыцарей по любому нет. Значит, будут грабить местное население.

Из-за всех этих тёрок с местными и не желая, чтобы местные рыцари потребовали поделиться с ними продуктами город решили обойти по дуге. Отправили Георга с Айварисом и Старым зайцем в разведку и те вернулись через пару часов с плохими новостями. Не так-то и просто будет миновать Кёнигсберг. Реки от таяния снега вздулись и броды затоплены. Мосты есть, но они деревянные и хлипкие, как бы и их не унесло. А на лодках телеги переправить невозможно, как и коней. Перебраться на тот берег реки Преголя можно только по каменному мосту внутри города.

— Эх, надо было идти вдоль берега, — Семён приставил руку к козырьку ерихонки оглядывая город, — Ну, чего, поехали.

Глава 9

Событие двадцать пятое

— Дальше уже польские земли, фрайхер, — Айварис показал на лес, что вставал серой стеной на противоположной стороне большого поля, раскинувшегося перед ними. На западе была река неширокая с заболоченным берегом, а на востоке холмы, поросшие лесом, обступали приличное такое озеро, вытянутое с юга на север.

— Иоганн, надо возвращаться в крепость Остроде (нем. Osterode). Здесь нет никакого дорфа Грюнвальд, — Старый заяц высказал общее мнение. Самый смелый, блин. Уже второй день в отряде народ бузит. Не так, чтобы революция и смена власти, типа, долой буржуинов, но не понимает народ, какого чёрта они сюда забрались. Здесь ни тевтонских, ни польских войск нет. Вообще никаких войск. Они на войну в такую даль пёрлись, а тут пасторали всякие. По словам выловленного купчишки мелкого на западе есть городок и замок Швеце и там, кажется, есть рыцари, но купец обошёл те места стороною. И это очень далеко, в двух днях пути на запад. На западном, левом, противоположном, берегу Вислы. Где-то там…

А парень не знал, что делать. Весь его план летел к чертям. Он же хотел заранее прибыть на поле это возле местечка Грюнвальд и найти, так сказать, левый фланг… Или вражеский правый. Ну, где будут татары и литовцы атаковать немцев. Выкопать там волчьи ямы и оборудовать лагерь. Ну и спокойно дождаться начала сражения. А ещё запасные позиции оборудовать чуть западнее, когда Витовт соберёт рассеянных рыцарей и сможет ударить в тыл тевтонцам, желательно встать у него на пути и не допустить их до сражения. Вроде бы именно эта атака с тыла в итоге и лишит рыцарей победы в той кровавой сече. Не, там ещё кучу ошибок фон Юнгинген понаделает, но вот именно возвращение Витовта с небольшим количеством всадников в тяжёлом вооружении, и их удар в тыл рыцарям, в результате которого руководство ордена окажется в окружении, и гибель магистра, решит исход сражения. По крайней мере, так запомнил Иван Фёдорович. Если бабахнуть из пушек и пистолей с пищалями по литвинам, то они назад в леса скроются и окружения не будет. Немцы додавят ляхов и одержат победу, пусть и очень кровавую. А потом Ягайло обвинит в своём поражении Витовта, как же… пся крев, этот трус дважды сбежал с поля боя. И опять