"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43 - Дмитрий Яковлевич Парсиев

— Это мелочи.

— Знаешь, Саня, нифига это не мелочи. Меня за всю жизнь только мамка и ты кормили. Вот…

* * *

Мы смотались до складов горторга, нашли заведующего и в темпе вальса затарились деликатесными продуктами. Никогда я не закупался так быстро — по крайней мере, здесь, в СССР. Хотя взяли мы всего, сразу не только для операции по вызволению Мухтара, но и впрок, домой.

Товарищ Миль погиб от рук Чудинова, а с новым заведующим зарыбинского гастронома я пока контакт не наладил, не до светских приемов было мне в последнее время.

Одну из полных авосек я потащил в квартиру Ершова. Взял и бутылку беленькой, и запасную на всякий пожарный.

— О! Быстро ты… — удивился ветеран, открыв мне дверь. — Хреночки на тарелочки! — восторженно воскликнул он, увидев сквозь красную сетку снедь и водку. — Вот это по-нашему… вижу, парень ты не прижимистый, свой. Знаешь, я даже подумал, ты можешь иногда Мухтара навещать, если захочешь.

— Или ты можешь его навещать, — тихо проговорил я, чтобы не расстраивать раньше времени Ершова.

— Чего сказал? — переспросил было он. — Я на левое ухо теперь тугой, мне как пуля позвонки цепанула, так вся левая сторона будто чужая стала.

— Я говорю, картошку пожарил?

— А то! Сметана есть, и грузди соленые еще имеются, лучком посыпал, нормально посидим, а то поговорить не с кем. Я ведь как из госпиталя вышел, так никто навестить и не пришел ни разу.

— Так уж и никто?

— Ну, из ячейки приходили да от профсоюза подачку приволокли. И все… посидели, поулыбались, здоровья пожелали, и один я опять, как дохлый сарацин в поле. Теперь хоть с Мухтаркой буду. Он по мне соскучился.

Мы прошли на кухню, Мухтар не отходил от меня, но и Ершова не чурался. Тот гладил его с любовью, и его морщинистое лицо при этом разглаживалось в теплой улыбке.

— А на кой тебе служебный пес в квартире? — спросил я, выставляя закуску на стол.

В квартире у Ершова оказалось на удивление чисто. Простенько, небогато, местами по-советски убого, но чисто, хотя сам он выглядел неряхой. Тельняшка с пятнами, трико дырявое, щетина и заплывшие от выпивки глаза — такой вот облик.

Поэтому я, когда входил, ожидал увидеть клоповник, но нет. Видимо, не пропащий он алкаш еще, есть шанс у него выкарабкаться.

— Дык нету у меня никого больше… — в предвкушении выпивки сглотнул ветеран, разливая по стопкам беленькую. — Вместе будем стареть. Он же мне как брат.

— Рано ему стареть, у него еще и детей-то нет, — хмыкнул я, поднимая стопарик. — Ну, давай, за знакомство. Тебя, кстати, как зовут?

— Жора, — выдохнул тот.

— Саня.

Дзинь!

Чокнулись, выпили, закусили.

— У-ух! Хороша колбаска, — жевал ломоть сервелата Жора. — Ты где достал такую?

— Сорока принесла.

Мухтар тоже лопал на полу собачью радость, не забывая поглядывать на меня одним глазом, мол, не забудь забрать меня, хозяин.

— Наливай, — еще не перестав морщиться от первой, с набитым ртом пробубнил Жора.

— Только же выпили.

— Хорошо идет… Между первой и второй был наш Вася холостой, а как пятую допили, так уже его женили! Ты женат?

— Нет, — я стал наливать, себе полстопки, хозяину квартиры — полную.

— Баба есть?

— Само собой.

— Кем работаешь? Начальником угро?

— Ну…

— Баранки гну! На кой тебе Мухтар тогда? Чтобы в клетке томился? Э-э… луноход пятнадцать, себе долей-ка… Во-во. До краев, не стесняйся, уважь дядю Жору.

Глазастый, блин, заметил халтуру с выпивкой. Трезвый потому что еще. И я долил.

Чокнулись, выпили, закусили. И снова разговор, но уже все больше по душам. И в голосе собеседника нет злости, а у меня к нему так вообще вся агрессия пропала. Даже стукнуть больше не хочется. Вот блин…

— А ты знаешь, что Мухтар не томится ни в какой клетке? — заявил я, еще бы в грудь кулаком ударить, но после второй не делают так. — Он на все преступления в городе выезжает.

— С кем? У вас даже кинолога нет.

— Со мной, — я налил по третьей. — Я совмещаю обязанности кинолога и руководителя розыска. Понял?

— И-ик! — удивленно уставился на меня собеседник. — А так можно?

— А то! — кивнул я. — Между прочим, на счету Мухтара много раскрытых тяжей. А здесь, с тобой на кухне, что он будет делать? Мух ловить?

Клац! — будто бы в подтверждение моих слов Мухтар поймал на лету муху и съел.

— А обо мне ты, Саша, подумал? — Жора положил на мое плечо руку. — Я тут сам как в клетке… в квартире этой гребанной…

Мы выпили, зажевали картошечку прямо со сковородки, что поставил Ершов на стол с плиты.

— А ты дома не сиди, — парировал я. — На работу устройся. Чего киснуть?

— Ага… возьмут меня хромого куда-то, как же. Да и что я делать-то умею? Только собак дрессировать. По следу ходить. Хотел в милицию вольнонаемным проситься — к кинологам, хоть кашеварить собачкам да вольеры чистить, да только видишь — сам еле ноги волочу. Слава богу, уже получше, но все одно с лопатой и метлой не слажу.

— А какое у тебя образование? — спросил я.

— Зоотехник. По диплому — коровам хвосты крутить должен. Во как… а в армии в караульную кинологическую роту попал, так и прикипел к собачкам-то. Там и научили меня старшие товарищи, с какой стороны к псу подходить. Вот с тех пор всю жизнь с ними и вожусь. А Мухтарка у меня лучший. Это ведь в него бандюган стрелял. Тогда… В тот день… — Ершов сглотнул. — Я поперек встал.

— Ты… Мухтара спас? — вытаращился я, а рука так и застыла с картошкой на вилке в воздухе.

— Да чего уж теперь вспоминать, — поморщился Жора и торопливо смахнул накатившую слезу. — Не жалею ни о чем… Дай бог и сам выкарабкаюсь…

Глава 2

— Ты Мухтара собой закрыл? — будто не веря услышанному, переспросил я, нахмурившись, а самого пробрало до глубины души. Вот тебе и алкаш, оказывается, он Муху спас.

— Что было, то было! — отмахнулся Жора и делано попытался натянуть уголки губ вверх.

Улыбка далась ему с трудом, но он быстренько сунул себе в зубы сигарету и с задумчивым видом закурил.

— Не куришь? — опомнившись, предложил он мне открытую пачку.

— Не-а.

— Ну и правильно… я тоже бросаю, уже лет сорок как… Все бросить не могу, а сейчас, с такой жизнью, и смысла не вижу завязывать.

— Слушай, Жора, — я