Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

— И немало платить, — донёсся из кресла скрипучий голос кого-то из старейшин. — И только за то, чтобы смотреть по смарту всякую чушь? Наши районы ещё не закрыты, кому не живётся без свежих видео с девушками — спокойно выйдет и насмотрится досыта!

Один из переговорщиков внезапно смутился.

— Когда пыль от взрывов уляжется, внешняя связь может и пригодиться, — осторожно, будто пробуя ногой тонкий лёд, сказал Маккензи. — Выяснить, есть ли ещё кто-то на этой новой земле…

Хавьер зашевелился.

— После серьёзной войны выяснять такие вещи лучше с хорошим отрядом! А светить маяком на весь залив — такое всегда плохо кончается. Но — решать не мне.

— Мы отказываемся от внешней связи, — сказал один из переговорщиков. — Вычеркните ярус Креспо из сметы, сеньор Маккензи.

— И остальные ярусы тоже, — добавил кто-то из старейшин. — Чей-нибудь смарт, настроенный на приём, поймает чужой сигнал. Тогда придёт время разведки. А показывать себя первыми — нет, мы не такие глупцы, сеньор Маккензи!

— Как угодно, — отозвался Кенен, не показывая досады. — Это сделает информатории дешевле на…

Хавьер поднялся из кресла.

— Денежные вопросы, сеньор Маккензи, — не мой конёк. Но, пока Маракайбо не тонет под ливнем — ваши спецы не могли бы взяться за работу? Разведка — обычно дело небыстрое, а у нас впереди ещё очень серьёзная операция…

Маккензи махнул рукой.

— Гедимин, Иджес, идите в парк. Команданте Хавьер, я доверяю вам важных специалистов!

У человека слегка округлились глаза и рот, когда с места сдвинулись бронированные сарматы, но опомнился он быстро.

— Вперёд, сеньорес! Под яркое солнце Маракайбо!

…Небо было совершенно чистым; термометр показывал плюс сорок, а анализатор — что от «поджариваемой» земли кверху непрерывным потоком тянется пар. Ветер изредка приносил ещё больше невидимой воды — с озера или, может, пролива; но он был слаб и далеко отогнать испарения не мог. «Местные, похоже, не врут про ливень,» — думал Гедимин, стараясь не коситься на небо; он даже надел тёмный щиток, чтобы местное солнце не выжгло сетчатку. «Всё это поднимется, накопится, остынет — и вернётся с процентами…»

Парк Адмирала да Косты был разрезан на ровные квадраты дорожками, покрытыми белым фрилом; вся флора отрастила широченные листья и испаряла влагу что было сил, но земля у корней оставалась в их тени сыроватой. Сверху сновало, издавая то треск, то писк, то дикие вопли, что-то мелкое и пёстрое. Под тонким слоем почвы начинались пласты известняка — и верхние слои были изъедены корнями в крошево. Глубоко растения не добирались — пара дециметров, и Гедимин увидел слегка трещиноватые пласты, а потом и крупные фрагменты спрессованной породы. «А вот и остатки нефти. Она тут вместо воды по щелям,» — криво ухмыльнулся он, забираясь всё глубже.

— А что за белые штуки? — услышал он издалека вопрос Иджеса, нашедшего что-то в зарослях.

— Статуи, сеньор, — отозвался охранник; рядом с каждым сарматом держался один из них, посредине из зарослей выглядывал лично Хавьер в новеньком «Хоппере» (где только взял⁈), остальные распределились по периметру. Кажется, их было три или четыре десятка, и Гедимин думал, в каком составе они поедут за техникой на космодром — и на чём. К такой орде экзоскелетчиков должны были прилагаться какие-то бронеходы, то, на чём сарматов привезли в Треугольник, смотрелось слабовато.

— А чего тут так пусто? — похоже, дроны приносили не очень полезную информацию, и у Иджеса было время и настроение на болтовню. — Даже голосов людей не слышно.

— Парк огорожен, сеньор, — Хавьер вышел из зарослей. — Не думайте о чужаках. Никто из них сюда не сунется, а сунется — пожалеет.

«А в принципе, копать можно прямо тут. Как раз внизу сносные пласты. Насыпать забутовки под стенки, чтоб работала демпфером — и сойдёт,» — думал Гедимин, но на последней фразе от сканера отвлёкся и удивлённо мигнул.

— Зачем всех-то выгнали? Мы возимся тут, а на той окраине никто никому не помешал бы.

Хавьер широко, но невесело ухмыльнулся.

— Вы тут первый день, сеньор… Джедмин? Слишком мало вы знаете о городе…

— Ну что? — вмешался Иджес. — Мне кажется, место годное. Сто двадцать метров вниз… да хоть отсюда — и можно расширяться.

Гедимин ткнул ногой в дорожку.

— Верно. Отсюда и начнём. Туда — ангары, сюда — извлечённую породу… хотя — как её забирать? Барком?

— Породу? Камень? — зашевелился Хавьер. — Зачем забирать?

— Часть — перемолоть на забутовку… мелкие камни, песок, нужное для стройки, — быстро поправил себя Гедимин, стараясь подбирать слова попроще. — Что не нужно — выкинуть. Снизу достанут очень много камня. Весь парк завалит.

— Вот как, — человек на секунду задумался — и тут же расплылся в ухмылке. — Парк весь ваш, сеньор Джедмин! Что нужно — сгребайте в кучи под поле. Что не нужно — то наружу. Во-он дорога упирается в северную ограду, видите? Там, в самом конце, всё и сваливайте. Растащат!

— Кто⁈ — Гедимин удивлённо мигнул.

— Кому надо, — Хавьер махнул металлической «рукой», обводя парк по кругу. — Один район, другой, — сами не строятся, так перепродадут… Maldita sea!

Выкрикнув последнее, он быстро отошёл в сторону и схватился за передатчик. Сарматы переглянулись.

— В общем, здесь, — Иджес очертил широкий круг резаком, вспоров дорожку и спалив часть растительности. — Хорошо, высоких деревьев нет. Только мелочь. Пойдёт на субстрат.

— Все растения — собственность Треугольника, — Хавьер, снова с ухмылкой — видно, переговоры прошли успешно — повернулся к сарматам. — Кидайте их в кучу, мы вывезем, куда надо. Так было условлено с сеньором Маккензи… или как вы его называете — дон Маккензи?

Гедимин не собирался говорить, как обычно называет Маккензи, но Иджес всё равно толкнул его в бок.

— Сеньор. Дона ему жирно, — криво ухмыльнулся механик —