"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43 - Дмитрий Яковлевич Парсиев

Глеб засучил рукава, поплевал на ладони и шагнул к дереву.

— И-и раз, эх! — подбодрил он себя.

Мы с Тулушем тоже ухватились за толстенный ствол, но он даже не шелохнулся, словно врос в землю в лежачем положении. Будто лежал здесь сотню лет.

— Отойдите, — проговорил Глеб, закатывая рукава ещё выше. — Я ухвачусь в этом месте, тут сподручнее тянуть, вы мне не перекрывайте хват. Лучше вот тут встаньте — подтолкнёте.

Мы посторонились, позволяя здоровяку выбрать удобную позицию. Глеб упёрся, жилы вздулись на его шее, зубы стиснулись, он глухо заревел, словно медведь-штангист. Дерево заскрипело, чуть сдвинулось, а потом поехало. Мы тоже с Тулушем поднажали. Еще немного — и…

Но тут Глеб запнулся о корень — их много здесь торчало из земли. Ствол был почти убран, когда Егорушкин потерял равновесие и рухнул. Упал и ствол, повалился всей громадой.

— Твою мать! — взревел Глеб.

Берёза придавила ему ногу.

Мы бросились на помощь, пытались приподнять громадину, но безрезультатно — неподатливая махина не сдвигалась.

— Ты как? — спросил я, осматривая его ногу, зажатую, словно капканом.

— Терпимо, — Глеб поморщился. — Но, похоже, сломана.

Я аккуратно прощупал ногу, а Глеб только ещё крепче стиснул зубы.

— Держишься? — уточнил я. — Сильно давит?

— Нет, просто заклинило ногу, а так всё в порядке. Идите пешком, — махнул он рукой. — Я тут подожду, позагораю. Пока вы вернетесь.

Я ещё раз оглядел его фигуру, глянул дальше во тьму леса и покачал головой.

— Так не пойдёт. Кровоток передавит, трындец. Нужно помощь вызвать.

Я попробовал завести УАЗик — бесполезно. Машина не подавала признаков жизни.

— Вот сука! — ударил я кулаком по рулю. — Что будем делать, товарищи?

Вопрос, скорее, самому себе, потому что я уже прикидывал план дальнейших действий.

— Я вернусь, позову помощь, — предложил Тулуш. — Я быстро бегаю.

— Хорошо, — кивнул я. — Мчись в город. Как выйдешь на дорогу, лови попутку, доедешь до ближайшего телефона — звони в дежурку. Я с Глебом тут останусь.

Тулуш скользнул, словно маленький лесной олень, и скрылся в чаще.

— Командир, — проговорил Глеб. — Там на карте была впереди сторожка.

Я развернул карту. Точно — избушка.

— Что там может быть? — пробормотал я.

— Скорее всего, домик лесника, — предположил Глеб. — По крайней мере, раньше был. Может, и сейчас не заброшен.

Я не знал точно, где живёт зарыбинский лесник. По службе с лесхозом сталкиваться как-то не приходилось. Но проверить стоило.

— Командир, иди к леснику, возьми у него лошадь и езжай дальше в тот лагерь. Что со мной сидеть? Если гад действительно там окопался, то времени терять нельзя — к утру поймёт, что мы его вычислили. Наверняка вот это вот дерево — его рук дело. Уйдёт, скроется. Нужно брать его, иди…

У Глеба не было ещё оперативного опыта, он не знал, когда лучше подождать, а когда этого делать категорически нельзя. Но тут он был прав.

Я снова посмотрел на него, чувствуя, как в кровь поступает новая порция охотничьего адреналина.

— А ты?

— А что я? — гоготнул Глеб, стараясь быть беспечным. — Однажды я в шурф провалился — так три дня помощи ждал, а потом сказали — рёбра были сломаны. Неужели пару-тройку часов не обожду?

— Ты ранен. Это опасно.

— Ранен… Ха! До свадьбы заживет. Да что со мной будет? — отмахнулся Глеб. — Комары насмерть не съедят, а волков тут нет. А если и есть — заблудшие. Я им сам горло перегрызу. Да я же не безоружный. Ты мне пистолет оставь, а себе калаш бери.

— Держись, брат, — я отдал ему «Вальтер» и велел им не светить попусту, закинул автомат за спину и лёгким бегом нырнул в чащу.

Надеюсь, Тулуш не задержится. Глеб раненый, оставлять его одного было неправильно. Но он прав — времени терять нельзя. Теперь я уже не сомневался, что разгадка кроется в этом заброшенном лагере, куда вели следы голубой глины. Дерево на дороге появилось неслучайно. Да ещё и в таком месте, где его не сразу заметишь — аккурат за поворотом, кусты вплотную подступали, почти перекрывая дорогу.

Я сверился с картой. До домика около километра. Кроны смыкались, не пропуская и без того скудный лунный свет. Приходилось идти почти на ощупь. Фонарик у меня с собой был, но я его не включал, чтобы не выдать себя.

Наконец, показался домик. Замшелый, сросшийся с землёй, будто древний камень. Света нет и с виду заброшен, но рядом — сарай, загон, стог свежего сена. Значит, кто-то здесь живёт.

Я припрятал автомат в кустах, чтобы не пугать хозяев, взошёл на скрипучий дощатый приступок, заменяющий крыльцо, и громко постучал.

— Эй, хозяева! Есть кто живой?

Тишина. Я забарабанил снова. Порхнул в небо встревоженный филин, с крыши посыпалась труха прямо мне за шиворот. Поёжился, отряхнулся и уже занёс руку, чтобы постучать ещё раз, как вдруг дверь резко распахнулась, и мне в лоб уставился ствол охотничьего ружья.

— Ты кто будешь? — прохрипел голос из черноты проёма, скрипучий, будто смешанный с землёй и пеплом.

— Спокойно, отец, милиция… — я поднял руки, но на всякий случай нащупал носками доски крыльца, незаметно устраиваясь поудобнее, чтобы в щель не попасть при решающем рывке.

Неизвестно, кто передо мной. Судя по голосу — старик, но, может, и урка с пропитой жизнью. Ведь леснику незачем устраивать ловушку на дороге. В слабом свете я видел только силуэт — это явно не Сафрон, габариты совсем не те.

— Милиция? — недоверчиво усмехнулся голос, а ствол ружья упёрся мне в грудь. — Милиция ночью по лесу не шастает, едрить-колотить да в сучковатый пень! Ты Ульянку увёл? Говори, упырь!

— Какую Ульянку? Давай я тебе удостоверение лучше покажу, — моя рука плавно потянулась к нагрудному карману, но старик вдруг рявкнул:

— А ну, не трожь! Руки вертай вверх! Не шевелись! Где Ульянка⁈ Да чтоб тебя комары до костей выгрызли!

— Тихо, тихо… Да ты что, отец? Не нужна мне твоя Ульянка. Я женат… почти женат.

— Пень трухлявый быстрее соображает, чем ты! Ульянка — это кобылица моя вороная. Увели её. А теперь ты тут народился, как фурункул на заднице. Кто таков, чаво нать?

— Удостоверение глянь!

— А на что мне твоё удостоверение? Я без очков не увижу! Ты мне проездной покажешь, а скажешь, что докУмент.

— Слушай, я начальник милиции Зарыбинска, капитан милиции Морозов Александр Александрович. Ты что, газет не читаешь? А ну-ка, посмотри на лицо мое получше. Узнаешь? Или в профиль повернуться?

— Газеты я только в сортире пользую, а для начальника ты слишком молодой. Брешешь,