"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 - Вадим Бурденя

сумасшествии или подготовке переворота - но нет, ничего такого. Он не наслаждается убийствами, но совершает их так легко, как дышит, спокойно выполняя любые приказы. А ещё он совершенно бесстрашен и очень мстителен. Во время войны с Ренегоном он не проиграл ни одной магической дуэли с мастерами альянса, а если кому-то удавалось ранить его - вырезал целые семьи, включая друзей, всех, кого только мог найти. Под конец войны на него даже целые отряды собирали - но я прикрыл, выделив ему дополнительные ресурсы. Всё же, свой мастер, да ещё и один из самых результативных. За ним шлефом идёт слава… Очень, очень мрачная слава. В некотором роде, возможно, даже более мрачная, чем за вами - потому что вы, как король и политик, зачастую делаете одобряемые населением шаги на публику. Эриху Шассену плевать на политику - и потому в глазах простых людей он не просто легенда. Он очень страшная, жестокая, и мрачная легенда. Словно он Цепной пес самой смерти, которым пугают детей по ночам.

Улос сцепил руки и пристально посмотрел на меня, ожидая вердикта.

– Думаешь, он выдержит? – задумчиво спросил я. – Всё-таки, мастер смерти, а это на здоровье влияет не сказать чтобы положительно. Нужны крепкие воины, мастера меча, отлично владеющие искусством жизни.

– Это ещё одна вещь, которой Эрих Шассен отличается от многих других членов культа. Он был близко к тому, чтобы стать мастером меча ещё до того, как вступил к нам, и, несомненно, стал таковым давным-давно. Он не исцеляет никого, кроме себя, но прекрасно владеет как искусством жизни, так и искусство смерти, и предпочитает сражаться в ближнем бою. Он сам зачаровывал себе доспехи - причём, подозреваю, пустил на жертвы собственную семью для этого. Так что… Я думаю, если такой человек как он, не выдержит, то не выдержит никто.

– Что насчет лояльности? – педантично уточнил я. – Твое общее впечатление.

– Сложно судить. – задумался старик. – Может ли безжалостный, безэмоциональный палач-социопат быть лоялен своему господину? А ведь он даже не ходячий мертвец, как я, и всё же, я чаще проявляю эмоции чем он. Однако у меня сложилось впечатление, что он доволен своим положением. Будучи мастером культа, да ещё и во время войны, он может делать абсолютно всё что захочет, выполняя, с его точки зрения, необременительные поручения, и при этом он полностью прикрыт нами со стороны закона. Предательство не даст ему ничего… А вот кровников у него столько, что на него немедленно объявят охоту, случись нам проиграть.

Я побарабанил пальцам по столу.

– Где он сейчас?

– Возглавляет карательный отряд на севере Ренегона.

– Вызывай его. – кивнул я. – Думаю, он подойдёт. Кто следующий у тебя на примете?

Обычной спокойный, бесстрастный старик весело ухмыльнулся, демонстрируя веселье.

– История этой легенды, уверен, заставит вас улыбнуться…

Глава 86. Темнейшая тайна, часть 2

На лице Улоса заиграла блуждающая улыбка - которая, возможно, показалась бы даже угрожающей для кого-то на обычно бесстрастном и бледном лице луча. Но я хорошо его знал - и давненько не видел старого слугу в таком искреннем веселье.

– Вы же помните сэра Колна, верно? – начала издалека лич.

– Нынешнего магистра странников? Разумеется. – кивнул я.

– С ним сложилась любопытная история. – старик хихикнул. – Рождение легенды, скажем так, созданной вашими руками. Помните, как вы пошутили про таллистрийский бордель?

Я хмыкнул.

– Возможно, не самая моя лучшая шутка. Но, что забавно, магистр и правда его собрал.

– О, это было только началом. – продолжил Улос. – Полагаю, вы не слишком интересовались делами беженцев… Однако, так сложилось, что большая часть Талллистриек после гибели королевства жизни сбежала именно в Ренегон. Старые связи, крупные города, наличие свободного жилья… В некотором роде, это и наша ошибка - потому что круг жизни, как вы знаете, ушел туда же и существенно помог нашим врагам в той войне, тем самым заставив нас понести больше потерь, ведь, как я помню, завоевание Таллистрии и их целительницы были одной из стратегических целей той кампании.

Я поморщился.

– Да, досадно но мы справились и так. К чему ты клонишь?

Лич вновь улыбнулся.

– До нашей победы Таллистрийки в Ренегоне жили, в сущности, неплохо - примерно так же как всё остальные женщины, с поправкой на проблемы беженцев. Однако с нашей победой и вашим приходов к власти ситуация изменилась. Вы, возможно, не обратили на это внимание, однако круг жизни и беженцы, что выступили против вашей власти, нажили себе немало врагов. Ведь формально вы так и остаетесь королем Таллистрии в связи с вашей свадьбой на королеве Меллистрии, а затем - на новой королеве. То, что королевство жизни превратилось в мертвые, проклятые земли, всё ещё не лишает вас власти над его населением. И если во время войны это было незаметно, то теперь… В нашем культе таллистриек недолюбливают в силу вашего холодного к ним отношения и противоположной специализации. В армии - за потерянных от тяжелых ран солдат и вылеченных солдат противника. Среди аристократии - за предательство своего короля во время войны. Вообщем, ситуация для беженок вырисовывалась скверная. Не смертельная, но скверная - где-то их за постельные игрушки держат, где-то за рабов, многие живут за чертой бедности и всё в таком духе. Защитить их некому, главные столпы власти в случае нужды бездействуют, ситуация, думаю, понятна?

– Вполне. – кивнул я. – Хотя, не совсем понимаю, причем тут мое холодное отношение. Гибель королевства жизни - случайность, по большей части. Не могу сказать, что я ненавижу или презираю его жителей.

– Это вы так говорите. И мне это известно. Однако люди, не допущенные к королевскому столу, смотрят на это иначе. После смерти ваших приближенных охотниц вы не взяли в своё ближайшие окружение ни одной Таллистрийки. А потом и ваша жена погибла, и, в отличие от предыдущей, за которую вы развязали войну на пол-континента, вы даже не стали проводить расследование. Многие видят в этом охлаждение к определенным женщинам - это логично. Их положение в обществе ухудшается соответственно, а ведь круг жизни ушел в подполье и поддерживает бунтовщиков - что, как вы понимаете, ситуацию не улучшает.

– Пусть так. – пожал плечами я. – Не вижу проблемы.

– К чему я всё это собственно… – наконец,