Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

— Тевтоны! — Все повернулись к подошедшему Людвигу, и тот уверенно повторил. — Второй штандарт принадлежит Тевтонскому ордену.

Тут я чуть не присвистнул.

«А ведь точно, как я мог упустить такую очевидную вещь, что в это время все Поморье, то бишь будущее польское побережье, принадлежит Тевтонскому ордену. К кому, как не к ним, обратиться за помощью бедному Иоганну, решившему дать отпор безбожным монголам!»

Теперь понятна и решимость маркграфа, и наличие такого количества латной конницы.

«Возможно, это еще не все войско! Орден мог выставить и поболе… — Вспыхивает тревожная мысль, но тут же гаснет. — Нет, вряд ли! У них самих сейчас хвост подгорает с другого края. В Ливонии ведь тоже монголы орудуют, да еще полк Ратиши жжет их замки как высушенный хворост!»

Вместо тревоги голова начинает быстро соображать исходя из текущей реальности.

«В любом случае на нас движется вражеская армия, а тумен Абукана растянут на сто пятьдесят верст и помощи от него не дождешься!»

Реальная опасность вернула меня к обычному хладнокровию, и я поднял взгляд на Соболя.

— Как далеко отсюда это случилось, и где сейчас эта конница?

— Ныне они в верстах тридцати отсель! — Уверенно выдает Ванька, и я прокручиваю про себя.

«День, максимум два, можно выиграть, если начать отступать прямо сейчас! Рассчитывать на помощь Абукана не приходится! Пока дядюшка Берке намылит холку любимому племянничку, пока они соберут в кулак все свои разбросанные отряды, пока вернутся… Неделя, как минимум!»

Тут мне вдруг приходит в голову, что я туплю и не понимаю, какой шанс подбрасывает мне судьба. Я даже мысленно напускаюсь на себя.

«А на кой хрен тебе ордынцы⁈ Совсем у тебя крыша поехала! Это же идеальная возможность заявить о себе, как о самостоятельном игроке. Как ты хотел здесь договариваться, если никто про тебя тут не знает, а если и знают, то считают лишь пятым колесом в монгольской телеге!»

Идея мне понравилась. Встретить и разгромить то самое объединенное германское войско, которое только что заставило бежать лучших монгольских воинов. Пусть их было в три раза меньше и они были застигнуты врасплох, это уже детали, в которые никто и никогда не вдается.

«Осталось совсем ничего, — обвожу взглядом вершину холма и берег реки, — взять да сделать, и не облажаться при этом!»

У меня сейчас под рукой почти четыре с половиной тысячи бойцов. Из них всего лишь три сотни всадников Соболя, да столько же баварских рыцарей, а у противника, как минимум, три тысячи тяжелой конницы, а сколько еще пехоты вообще неизвестно.

«Где он сейчас, тоже с уверенностью сказать нельзя! — Морщу лоб от тяжелых мыслей. — Оптимально занять позицию прямо здесь, на вершине холма, и ждать, как будут разворачиваться события. К вечеру подойдут остальные отряды Соболя, и будет больше информации».

Решив, показываю Калиде на вершину холма.

— Ставьте лагерь там и готовьтесь к бою! Встретим германцев со всем нашим русским гостеприимством!

Калида усмехнулся в усы, а Соболь радостно осклабился.

— Это мы завсегда готовы!

Тронув повод, Калида развернул коня к отдыхающим бойцам, а я перевел взгляд на герцога. Этот человек — сейчас самое слабое мое звено. Вывести полностью его из боя я не могу, у противника и так подавляющее преимущество в коннице. Три сотни тяжело бронированных всадников мне нужны как воздух. Это тот козырь, который может решить исход битвы, но могу ли доверять этому человеку⁈ Удар в спину в самый ответственный момент может мгновенно превратить любую выигрышную ситуацию в безвозвратно потерянную!

Смотрю ему прямо в глаза, и Людвиг не отводит взгляд. Вытянутое лицо с жесткими скулами и волевым подбородком. Длинные светлые волосы оттеняют яркие голубые глаза.

«Настоящий ариец, мать его! — Беззлобно выругиваюсь про себя. — Что мне с тобой, ариец, делать-то⁈»

Этот вопрос, видать, написан на моем лице, потому как герцог вдруг горделиво вскинул голову.

— Ты можешь не сомневаться ни во мне, ни в моих людях! Я привык держать данное мною слово!

«Может быть и так, — иронично усмехаюсь про себя, — вот только я-то твоих привычек не знаю!»

Просто слово это одно, а когда оно подкреплено личным интересом, это уже совсем другая история. Поле боя для этого герцога станет моментом истины, после которого у него уже не будет обратного хода, но до этого на его решение могут повлиять десятки всевозможных факторов. Тысячи причин, о которых я понятия не имею, потому как совсем не знаю этого человека.

«Или кое-что знаю, — вспоминаю ночь покушения, — он любит сам принимать решения и не выносит грубого давления. Попытка подставить его под обвинение в убийстве посла привела к совершенно обратным последствиям».

Внезапно меня осеняет одна идея, и я изображаю на лице самое искреннее простодушие.

— Я верю тебе, Людвиг! — Выдерживаю паузу и добавляю. — Я верю, что тебя нельзя ни купить, ни запугать! Я верю, а вот кое-то в Риме не верит!

В направленных на меня голубых глазах вспыхивает немой вопрос. «Что это значит⁈ Объяснитесь!»

Изображаю крайнюю задумчивость, словно бы решаю, говорить или нет, а потом со вздохом решаюсь.

— Я не хотел расстраивать тебя, Людвиг, но вчера мне пришло известие от Бурундая. Его люди перехватили посланца Святого престола к твоему брату Генриху. В нем много обвинений в твой адрес, герцог, которые я не буду сейчас перечислять. Кроме них, там еще очень много посул Генриху на тот случай, если он разорвет ваше соглашение о разделе герцогства и нападет на тебя. Ему обещают твой титул курфюрста, поддержку всех епископов Баварии, ну а в довесок княжество Штирию, и спорные земли в Пфальце.

По лицу герцога пробежала волна гнева, но он сдержался и, молча рванув повод, погнал коня к своим всадника.

Глядя ему в спину, я испытываю сейчас двойственные ощущения. С одной стороны я только что обманул, вроде бы, хорошего человека, оболгал его брата, а с другой… Как всегда, дорога в ад вымощена благими намерениями! Поэтому не буду говорить, что хотел как лучше. Нет, буду честным, я хотел и использовал известные мне качества человеческой натуры в своих интересах, дабы взбешенный очередным коварством Ватикана Людвиг не пошел на предательство. Плохо это или хорошо⁈ Не знаю! Думаю, многие меня осудят, скажут, мол неприлично, аморально и какой-нибудь эпитет найдут. Только я давно такими категориями уже не меряю! Я сужу