Фантастика 2025-184 - Олег Александрович Волков

Леший приложил руки ко рту и громко завыл. Вода под обрывом забурлила и пошла пузырями. Блеснули в лунном свете большие лупоглазые зенки — Озёрный Владыка явился на зов старого знакомца. Лешак, махнув ему рукой, спрыгнул с обрыва и подбежал к самой воде. Водяник, недовольно пуская пузыри, проквакал:

— Чевой-то тебя, бревно неотесанное, сегодня принесло? Или еще поиграть надумал? Ты мне еще за тот раз должон остался — Скатерка твоя порченной оказалась.

Леший поманил водяника пальцем. Тот подплыл. Лешак что-то с жаром стал нашептывать ему на ухо, отчаянно тыча своими узловатыми пальцами в нашу сторону.

— Ух ты, неужели старикана какого-то приволок! — громко булькнул Водяной, уходя с головой под воду, не иначе, как от радости.

— Ага, как заказывал, — ответил Лешак.

— Лучше бы ты невинного младенца умыкнул — все толку больше… — Вынырнув, громко сказал Озерный Владыка, беззастенчиво меня разглядывая. — Но и за старикана спасибо, бревно! А кота себе оставить можешь — мне он без надобности. Старикана хоть зачаровать догадался?

— А как бы я его к тебе довел? — усмехнулся Леший.

— Пусть он ко мне подойдёт! — с царственным видом распорядился водоплавающий толстопуз.

Ладно — я послушно спрыгнул с обрыва на прибрежный песок. Вы еще кипятите? Тогда мы идём к вам!

Глава 11

Я медленно шагал к воде, не отрывая взгляда от мутно-зеленых глаз Водяника, а окружающий меня воздух стремительно холодал. Трава и листья деревьев за моей спиной мгновенно покрывались инеем, становясь твердыми и ломким.

Моё теплое дыхание тут же обращалось в пар, а через мгновение осыпалось на прибрежный песок сверкающими ледяными искорками. А впереди меня летела настоящая Морозная Волна. Озеро в один момент сковала толстая ледяная корка. А хитровымудренный Водяной, не успев скрыться под водой от моего «Холодца», оказался намертво вмороженным в толстый прочный лёд. Его торчащая «над водой» голова задубела, и только лупоглазые зенки едва заметно вращались.

Я неторопливо подошел к голове Озёрного Владыки и присел перед ней на корточки:

— Ну? Ещё хочется комиссарского тела, кровопивец болотный?

Водяник, с трудом разлепив одеревеневшие губы, тихо проквакал, словно полудохлая лягуха:

— Живота-а-а… Пощади-и-и…

— А как же кровавые жертвы? Младенцы невинные? Ась? — строго вопросил я, понимая, что этим, в обще-то ничего не добьюсь. Не буду же я эту Нечисть вечно котролировать. А с моим уходом все встанет на свои места. Но припугнуть эту толстую водяную пиявку просто необходимо. — Не слышу внятного ответа! — И я отвесил Водянику основательный щелобан по лбу. Задубевшая голова Озерного Владыки даже зазвенела от удара. — Или мне твою уродливую башку еще и поджарить на медленном огне? Ты только моргни, я это быстро организую!

— Не буду-у-у больше-е-е, Великий Маг… — Испуганно проквакал Водяник. — Зарекусь навеки-и-и…

— Так-то лучше! — Довольно произнес я, поднимаясь на ноги. — Самобранка моя где?

— Там, — Водяной даже не пытался препираться, настолько был ошеломлен, — под берегом в пещерке.

— Хвостатый, проверь! — распорядился я, не оборачиваясь к берегу.

Кот спрыгнул на берег с обрыва, пробежался вдоль замерзшей кромки воды и нашел пещерку.

— Тута она, мессир! — Радостно закричал он, появляясь с находкой в зубах.

— Ну, образина! — Я показательно замахнулся. — Если испортил мою прелесть…

Водяной от испуга попытался зажмуриться, но замороженные веки едва-едва шевелились:

— Она и без того порченой оказалась.

— Сам ты порченый! — фыркнул я и пошел к берегу.

— Гасан Хоттабович! — Едва я взял в руки скатерть, прозвенели «колокольчики» у меня в голове. — Как же я рада, что ты меня нашел! Этом мерзкий и грязный Водяной совсем не знает о манерах! Фу, мерзость!

— А уж я-то как рад, хорошая ты моя! – Не покривил я душой. — Мы с Грималкиным за тебя чуть весь лес по бревнышку не разнесли! Озеро заморозили! С тобой всё в порядке, родная?

— Немного намокла, запачкалась, — ответила Самобранка, — но в общем — всё хорошо, Гасан Хоттабович!

— Вот и славно! — произнес я, пряча Скатерть в сумку.

К этому моменту мне показалось, что водяная Нечисть достаточно натерпелась, и я прекратил вымораживать окрестности озера. Сразу заметно потеплело. Через некоторое время корка льда пошла трещинами. Звонко лопнув, она раскололась. Освобождённый из ледяного капкана Водяной, камнем ушел на дно.

Я воткнул свой «посох» из кривой заостренной палки в землю и присел на поваленное ветром дерево. Достал папироску и с наслаждением её раскурил. Неожиданно куча лесного мусора, лежащая рядом с упавшим бревном, зашевелилась. Из нее осторожно выбрался Леший, решивший, видимо, переждать наше противостояние с Озёрным Владыкой вот в таком убежище. В его зеленой бороденке застряли мелкие веточки, прелые листья и комья сухой земли.

— Что, уже всё? — как ни в чём не бывало, полюбопытствовал Лешак. — Я тут соснул маненько, чтобы не мешаться под ногами… — Он резво спрыгнул с обрыва на прибрежный песок, с удивлением и потаенным злорадством разглядывающий плавающие по воде тающие льдинки. — Эй, повелитель лягушек, ты где? — громко крикнул Леший, похлопав ладошкой по поверхности воды.

Водяной, уже успевший отогреться в нижнем теплом слое воды, с опаской вынырнул на поверхность достаточно далеко от берега. Попускав пузыри, он крикнул своему древнему напарнику по азартным играм:

— Ну и сука же ты, бревнина стоеросовая!

Леший же, наоборот, довольно подпрыгивал на песочке, радуясь нечаянному унижению Водяника:

— Ты сам напросился, Пучеглазый, а ведь говорил я тебе — не связывайся со смертными!

— Да какие они смертные, Лешак? — проквакал Озёрный Владыка, подплыв поближе к берегу. — Глаза-то разуй! Этот старикан иных Богов легко за пояс заткнет! Жаль, что я этого сразу разглядеть не успел! Он только прикидывается обычным человеком, а на деле — Асур! Только какой-то странный… Я ни разу таких не встречал, поэтому и оплошал. Свяжись с таким — себе дороже станет!

Я сидел, покуривал, вполуха слушая перебранку Нечисти. А ночью на озере было красиво, да так, что не отвести глаз. Особенно лунная дорожка, пробегающая по водяной глади и исчезающая где-то вдалеке.

— Здесь заночуем, мессир? — поинтересовался Грималкин, обтираясь боками о поваленное бревно на котором я восседал.