1977 - Александр Скок

Второй этаж. Я замер. Отдышался. Что дальше? Коридор здесь был уже не такой темный, лампы горели, и это плохой знак. Значит, котельная живая, не пустовала. Ну конечно, зима. Кому-то нужно следить за теплом. Стоило только подумать об этом, как впереди, в конце коридора, с глухим скрипом распахнулась дверь. Из нее вышел мужчина.

Он увидел меня сразу. Прищурился, пригляделся. Голос его жесткий, как остывший металл:

– Что за шум? Ты кто такой?

Я молчал. Мы стояли, уставившись друг на друга. В руке у него был огромный гаечный ключ. С лестницы доносились глухие удары ботинок. Я это слышал, он слышал.

Мужчина сделал шаг. Словно пробуя меня на прочность. Потом второй – уже быстрее, увереннее. Теперь он знал, что не один. И решительно двигался вперед.

– Он здесь! – вдруг крикнул, надрываясь так, что коридор вздрогнул, а стены как будто сузились.

Я дернул ручку двери. Заперто. Следующую. Щелчок. Везение. Влетел внутрь и захлопнул за собой дверь.

Огляделся. Кабинет. Тесный, душный. Стол, стул, шкаф, набитый документами. И окно – спасение или билет в один конец, пока не ясно.

Кинулся к столу, попытался переместить его к двери. Но ноль. Даже не сдвинул. Что там внутри? Кирпичи? Или его, черт возьми, прикрутили к полу? Снова огляделся – ища, чем подпереть дверь – нужно спрятаться, закрыться, хоть как-то отсрочить неизбежное.

Бросил эту затею, хватит. Подошел к окну, распахнул его настежь. Ледяной воздух обжег лицо. Меня пробрал смех – горький, нервный. Какая дурацкая идея, спрятаться здесь, в этой котельной. Как будто это могло меня спасти. Я усмехнулся, почти зло.

Потом взобрался на подоконник. Внизу вроде снег, а вроде лед. Не понять. Сзади громыхнуло – дверь распахнулась. Влетели они: патрульные и этот мужик с ключом. Я обернулся, на миг встретился с ними взглядами. Только на миг.

Потом прыжок. Чья-то рука потянулась ко мне, почти коснулась моих волос – еще секунды промедления и схватила бы. Но было поздно. Я уже летел в пустоту.

Упал в снег, провалился по колено, и тут же удар – пятки врезались во что-то твердое под ним. Боль прострелила вдоль спины, как ток вдоль позвоночника. Я взвыл, звук разлетелся в морозном воздухе. Сжав зубы, сопя и рыча, выбрался из снежного капкана, и побежал. Один взгляд назад – на окно. Черное, пустое, распахнутое. Они за мной не прыгнули.

Бег давался мне с трудом. Спина и ноги отвечали мерзкой болью. Перелом? Или с позвоночником что-то не так? Эти мысли выстреливали одна за другой, но я тут же откидывал их в самый дальний и темный угол сознания. Потом! Все потом! Главное – выбраться. Еще на ногах, уже хорошо.

Добежав до забора, забрался на него без рывков и быстрых движений. Нет, не потому что никуда не спешил, а силы были на исходе, да и ранен, судя по всему… Перемахнув на ту сторону, я оказался в знакомом дворе. Опять. Нехорошо это. Не следовало сюда возвращаться. Хотя, я и не планировал. Просто бежал, куда глаза глядели. Местность я не сильно эту знал, несмотря на то, что в моем времени эти дворы все те же. Да вот только жил я в другом конце города и поэтому, местность и, правда, мне незнакомая.

Шел быстрым шагом. Отдышался, копил силы… Осторожно вдоль подъездов. Вспомнил про «бобик», что должен стоять где-то там, по ту сторону дома. И тут же возник вопрос: а сколько милиционеров было? Два точно – те, что выскочили из-за угла. Две темные фигуры, словно призраки из прошлого. И этот окрик… «Стой, милиция!». Словно из сна. Сколько их было на самом деле? Трое, четверо? Или их уже стало больше, чем я мог себе представить?

Теперь вдоль другого дома. Так и уйду. Казалось бы, все позади. Что милиция до сих пор искала меня на территории котельной. Надо же было так влипнуть! А по сути, ничего криминального я не сделал! Но чувствовал себя уголовником, совершившим побег из тюрьмы и, как будто меня искала вся милиция города.

Я почти достиг середины следующего дома, когда из-за угла вынырнула она – желтая машина «копейка», словно нарисованная на моем пути кистью какого-то злого художника. Синяя полоса на боку. Милиция. Медленно, с подозрительной неторопливостью, она выехала из-за угла, будто чуя мою кровь. Сердце забилось в ребра, отдаваясь в висках. Я свернул к подъезду, нырнул внутрь, придержав за собой дверь, чтобы не хлопнула.

В тамбуре царил полумрак, густой и вязкий, как болото. Проклятье! Казалось, что судьба издевается, подбрасывая все новые испытания.

Заметили меня или нет?

Ешкин крот…

В одной из квартир на первом этаже раздался яростный лай. Собака чуяла меня. Чужака. Лай эхом разносился по подъезду, как маяк, указывающий на меня. Если они услышат… Если заподозрят… Паника сдавила горло. Тихо! Тише!

А собака лаяла все громче. Ну, все, милиция точно ее услышит. Я зажмурился, мысленно заткнув уши. Все, кирдык, попался. Куда бежать? На крышу? Нелепая идея. Пятый этаж. Прыжок в сугроб – романтично, но не в моем случае. Билет в один конец. А жить хотелось. Идиотизм какой-то, прятаться в подъезде. Но какой был выбор?

Словно в ответ на мои мольбы, лай стих. Забубнил хозяин. Я с облегчением выдохнул и прислушался ко двору. Тихо. Звука мотора слышно не было, как и не слышно скрипа снега под ногами. Может, пронесет?

Я сунул руки в карманы пальто по привычке, нежели желая согреться. В одном из карманов наткнулся на холодный прямоугольник. Телефон. Конечно же, я положил его туда, как всегда. Вот идиот! Что я буду объяснять, если меня сейчас поймают? Следователю? Оперу? Да какая разница, кто меня будет допрашивать!

Мысль выбросить телефон пришла сама собой. Рука уже потащила его из кармана, но я остановился на полпути. Нет, еще рано. Всегда успею. Оставив телефон на месте, я тихо поднялся на второй этаж и осторожно посмотрел в окно. Никого. Снег падал большими хлопьями, освещенный тусклым светом плафона над козырьком. Люблю снег. Он всегда приносил мне удачу.

Адреналин стал отступать, уступая место тупой боли в ноге, отдающей в поясницу. Перелом, ушиб, связки потянул? Пошевелил пальцами ног. Работают. Значит, вряд ли перелом. Хотя я не врач… Мелькнула мысль брать в следующую вылазку обезболивающее. Анальгин или что-то типа того. Хотя, глупо как-то. Такими темпами можно дойти до того, что придется брать чемодан забитый всякой всячиной на все