Книга 4. Фельдагент - Михей Абевега

— Как скажешь, господин комиссар-поручик. — Вроде как примирительно развёл руками Тимон. — Если я тебя оскорбил, готов искупить вину, приняв твой вызов.

Вот же зараза! Это-то зачем? Я понимаю, что тайногвардеец тут всем, как заноза в заднице. Но это же не означает, что нужно с ним в открытые контры лезть, ставя под угрозу выполнение задания.

Ну да, не по нраву тут Вдырко никому. Но где гарантия, что прибей Тимон этого бородатого говнюка даже в честном дуэльном поединке, и кто-то из своих же бойцов охраны не стуканёт на моего названного братца потом, по прибытии в город? Лично я на такое и мелкой медной монетки не поставил бы. Это за Варгонсо я относительно спокоен, а за остальных не поручусь, увы.

Да даже промолчи все, тайногвардейское начальство рано или поздно всё равно хватилось бы своего опричника и такое бы нам устроило…

— Когда ты перейдёшь границу дозволенного, — натянув на лицо улыбку, всё же отнюдь не добродушно выдавил из себя Вдырко, — ты непременно о том узнаешь. Но я бы, значится, на твоём месте поостерёгся испытывать моё терпение.

Я, вытянув ногу под креслом Тимона, хорошенько лягнул этого балбеса, предлагая заткнуться.

Не представляю, чем могла закончиться эта перепалка, но в следующий момент по стенке передо мной скользнул вперёд ослепительно яркий блик. Это луч одного из прожекторов проник на мгновение внутрь бронехода через верхний всё ещё распахнутый люк.

— Троглов дрын! — матюкнулся Варгонсо, сильно прищурившись. — Зацепили-таки светом, отрыжки хрюновы! Надеюсь, не заметили. Да и далековато мы теперь от них. Пулемётом, надо понимать, не достанут.

Заметили глазастые. Через пару секунд уже оба прожектора вцепились в нашу корму слепящими щупальцами, словно и не намереваясь больше выпускать из перекрестья ярких световых лучей. А ещё через несколько мгновений далеко в небесах бахнуло, взревело и взвыло.

Бешеный рёв резко приблизился, и мощный взрыв вздыбил землю не так уж и далеко позади нас.

Ракета, скрёбанный шпрот! Самый, твою налево, натуральный реактивный снаряд!

Повезло, что с прицелом у эльфов не очень, нихрена не высокоточные у них ракеты. Взрывной волной нас подтолкнуло вперёд и почти опрокинуло, но мехвод справился, выровняв бронеход.

Наш двигатель утробно взвыл, когда Златопуп безжалостно кинул «Каракурт» вперёд, выжигая ресурс и плюя на все разумные ограничения.

— Только не виляй! — крикнул ему Варгонсо, едва пересиливая шум двигателя. — Иначе лишь скорость потеряем. А у них всего одна попытка ещё.

— Откуда ты знаешь⁈ — не на шутку удивился я.

— Ушастые совсем недавно этот боеприпас разработали! — проорал мне в ответ капрал. — Редко пока на фронте пользуют. Если и бывают на борту воздухоплавов такие штуки, то обычно не больше пары! Промажут ещё раз, считай спасены.

Да уж, перспективка так себе. Судя по предыдущему взрыву, наши шансы выжить при точном попадании ракеты в бронеход, без всяких сомнений, стремились к нулю. Даже если броню не пробьёт, может так тряхнуть, что нам всю нутрянку напрочь взболтает, превратив бронеход в консервную банку с кровавым холодцом внутри.

Златопуп это тоже понимал и выжимал из машины всё, что можно и что нельзя. Скорости «Каракурт» пока не сбавлял, но о плавности хода можно было и не мечтать. Скорее всего, из-за повреждения опор. Я, в прямом смысле, седалищным нервом ощущал, как машина на бегу слегка прихрамывала на правые передние лапы.

Капрал, по плечи высунувшись из люка, пялился в небо, оставаясь совершенно спокойным. И я это не просто видел, я это чувствовал. Остальные орки, включая Тимона, тоже проявляли полную безучастность и непротивление судьбе. Чего нельзя было сказать о Златопупе и Вдырко. Оба гнома заметно нервничали, а от тайногвардейца ещё и здорово фонило страхом.

Да у меня и самого внутри всё похолодело и в паху защемило. А сердце, словно разбухнув от волнения, упорно пыталось продавить грудину и выщемиться наружу. Каждый его удар отдавался сильной пульсацией в висках, а в ушах почему-то стоял непрерывный звон, не заглушаемый даже грохотанием двигателя. Или это пар где-то подтравливать начал?

Вновь грохнуло в небесах. Дирижабль выпустил по нам вторую ракету.

Время в ожидании взрыва замедлилось вокруг меня. Мне казалось, что «Каракурт» еле передвигает ногами, неестественно зависая в воздухе, а сердце моё и вовсе перестало биться.

— Не-е по-о-па-а-ду-у-ут! — протянул сверху Варгонсо, так и не подумавший спрятаться.

Подтверждая его слова, ракета врезалась в землю где-то прилично слева. Шарахнуло по ушам взрывом, но бронеход даже не колыхнуло. Зато время вновь побежало в привычном режиме.

— Мазилы ушастые! — радостно сообщил нам капрал. — Златопуп, сбавь обороты, пока движок не спалил. Теперь не достанут.

— Снега бы в котлы нагрести, — спустя какое-то время обернулся к Варгонсо наш мехвод. — Вода почти на нуле. Долго не протянем.

— Хорошо, тормози, сделаем короткую остановку, — кивнул тот. И рявкнул: — А ну, троглово семя, жопы оторвали все от кресел и на выход! Лопаты в руки и поторапливаемся!

Как только бронеход остановился, я первым делом проверил, не растрясло и не поразбивало ли наши запасы вакцины в багажном отсеке. И лишь после короткой ревизии вслед за Тимоном выбрался наружу.

Мехвод тоже вылез посмотреть, что и как там с опорами, не нужно ли что-нибудь подправить. В «Каракурте» остался лишь Вдырко, посчитавший физические упражнения, вроде ковыряния в снегу, недостойными столь важной персоны. Впрочем, лопат всё равно оказалось всего четыре штуки, так что работать пришлось по очереди.

Лучей от прожекторов видно не было. То ли отстал дирижабль, и эльфы решили свет пока что поэкономить, то ли и вовсе на погоню ушастые плюнули, потеряв наш след. На сердце немного отлегло, но причин расслабляться полностью я пока не видел.

Даже с учётом того, что Златопуп максимально опустил машину вниз, заставив её практически прилечь на землю, забрасывать снег в широкую горловину бака на покатой крыше бронехода оказалось той ещё задачкой. Впопыхах да, плюс, на ветру — больше мимо кидали, частенько насыпая друг другу за шиворот щедрые порции снега.

У меня, после махания лопатой и замораживающих аппликаций на лицо с шеей, всё напряжение как рукой сняло. А то ведь, когда из люка выбирался, коленки самым натуральным образом ходуном ходили от дрожи, столько адреналина в