Книга 4. Фельдагент - Михей Абевега

Видения Тимона, первым пообщавшегося с душой утопленника, оказались совсем неинформативными. Полная темнота на протяжении пары десятков секунд, пока ещё только и подвластных моему приятелю орку для изучения. Темнота, и ничего кроме.

Впрочем, именно это меня сразу же и насторожило. Выходило ведь, что гном, когда пошёл ко дну, был ещё жив, но уже без сознания. А его трудно потерять, всего лишь ударившись головой о ворот колодца.

Ну да, вроде и был наш пострадавший нетрезв, и ссадина порядочная на лбу у жертвы присутствовала, но костяк у гномов прочный, а черепушка тем более. Лбами коротышек можно двери дубовые вышибать. А если они ещё и пьяны в драбадан, то можно даже попробовать каменную стену гномьей башкой раскурочить. С чего уж от такой ерундовой травмы сознание вдруг терять? Тут явно что-то не клеилось.

Так что я сам за дело взялся, для начала активно поприседав и хорошенько растерев ладонями начавшие уже подмерзать уши.

Всё, как по классику: ночь, улица, фонарь… Такая же безысходная мрачность мира, угнетающая сознание.

Только вместо аптеки далеко впереди виднелся сруб колодца с цепным воротом под дощатой крышей, и фонарь болтался не на столбе, а в руке у моего интервьюера. Впрочем возможно, проявившееся ощущение мрачности принадлежало вовсе не мне, а гному. Даже скорее всего, это я, в силу всё больше развивающихся способностей, ошибочно воспринимал эмоции подопечных, как свои.

Да, когда-то я, как и Тимон сейчас, мог видеть глазами убитого лишь несколько самых последних секунд его жизни. Блёклые, не очень чёткие образы, и всё в полной тишине. Но с каждым последующим сеансом мои силы росли и возможности ширились: я начал куда глубже погружаться в прошлое, краски стали ярче, появились звуки и даже запахи.

А в последнее время я начал замечать, что чувствую ещё и эмоции своих подопечных. Их радость, удивление, страх. Что хуже всего, их боль тоже проникала в меня из раза в раз всё сильнее и сильнее. Даже страшно иногда становилось, а не загнусь ли и я вслед за своим интервьюером от переизбытка чувств? Пока вроде обходилось, да и не слышал я ни от кого страшилок о том, что кто-то из медиумов помер во время контакта. Оставалось надеяться, что и обо мне такого не расскажут.

Гном на окраинной, узковатой и сильно заснеженной, улице был совсем один. Вокруг лишь одноэтажные домики с палисадниками, обнесёнными невысокими хилыми заборчиками из штакетника.

Далековато ж забрёл этот вояка от центра, где сосредоточилась основная масса питейных и увеселительных заведений. А то, что он чуть ранее побывал в одном из таковых, сразу становилось понятно по сильно неверной походке и слегка расфокусированному зрению. Чем было вызвано безрадужное настроение гнома, сказать трудно. Может не допил, а может, поссорился с кем-нибудь.

Местный народец давно отошёл ко сну — в окнах домов я не заметил ни единого огонька. Вся улица будто вымерла. Хотя возможно, просто действовали правила ночной светомаскировки. Насколько мне известно, эльфы залетали в эти края регулярно, и местное военное руководство просто обязано было позаботиться о том, чтобы никто из жителей не привечал ушастых воздухоплавателей яркими световыми ориентирами.

В таком случае пьяный гном сейчас явно нарушал ночной режим секретности. Причём, совершенно неоправданно: мягкого и рассеянного света луны, вдобавок отражаемого девственно белым снегом, вполне хватало, чтобы не заплутать в ночи.

После недавней вьюги улицу ещё не успели расчистить. Мотыляясь из сторону в сторону, гном уже нагрёб в сапоги через верх достаточно снега, и я вместе с ним ощущал неприятный холодок, неотвратимо спускающийся от колен к лодыжкам. Мерзкое ощущение, но моему подопечному оно ничуть не мешало упорно брести, непонятно куда и с какими намерениями.

Дойдя до колодца, гном устало привалился к нему задом, поставил на угол сруба фонарь и принялся шарить по карманам. Руки слушались плохо, и бородачу потребовалась пара минут, чтобы извлечь из штанов кисет. Ещё минуту гном боролся с тесёмкой, стягивающей горловину вышитого бисером тканого мешочка.

Две понюшки душистого табака отправились поочерёдно в каждую из ноздрей. Шумно втянув носом воздух, гном одобрительно крякнул, помотал бородой и выдал целую серию лишающих разума громоподобных чихов. Я думал, у него голова отвалится, так болталась она вверх-вниз. Грешным делом, даже решил, что бедолага сейчас каким-нибудь образом долбанётся лбом о сруб и скувыркнётся в колодец, лишившись чувств.

Откуда появилась девушка я не заметил. Вроде только что улица была пуста, и вот перед глазами едва пришедшего в себя гнома, словно приведение, из ниоткуда возникла странная фигурка в коротком цветастом зипуне поверх пёстрого длиннополого платья. Ещё и пуховый платок укутывал голову так, что видно было лишь глаза незнакомки да её густые чёрные брови.

Впрочем, гном особо и не обратил внимания на лицо девушки. Для пробуждения мужского интереса достаточно было заметить стройность фигуры и изящную плавность походки молодухи.

Надо пояснить, что я тут уже встречал гномих в возрасте: перепрыгнуть этих дородных дам куда проще, чем обойти. А тут тебе и талия, и крутые бёдра — нетрудно догадаться, что девушка молода. И подгулявший гном явно пришёл к таким же выводам.

До сих пор не выветрившиеся пары алкоголя придали взыгравшему либидо бородача дополнительный импульс, внушив твёрдую уверенность в собственной неотразимости и, что вполне естественно, добавив наглости.

— Эй, красотка! — не очень членораздельно, но, как ему казалось, с максимально игривой экспрессией выдал гном. — Куда собралась? Не меня ли ищешь?

Девушка, проигнорировав нетрезвого бородатого пикапера, попробовала обойти его сторонкой. Но гном решительно настроился на знакомство и просто так выпускать удачу из рук не намеревался.

— Да постой же, дурёха! — Героически оторвав тяжёлый зад от колодезного сруба, бородач, покачнувшись, шагнул наперерез стройной незнакомке. Широко раскинул руки, собираясь сграбастать несговорчивую добычу и порадовать её страстными объятиями. — Я тебе вина куплю и пряников!

Но и этот щедрый подкат не был по достоинству оценён бестолковой молодухой. Бочком да молчком эта глупышка попыталась проскользнуть мимо столь завидного ухажёра. И ей это почти удалось, однако в последний момент гном исхитрился-таки ухватить беглянку за нижний край зипуна. Вцепился, как клещ, и потянул к себе.

Разница в весовых категориях явно играла не в пользу девушки. По сравнению с бородачом она казалась лёгкой пушинкой. Но и гном перестарался, спьяну не рассчитав силы. Его резко повело назад, и от падения пьянчугу спас всё тот же колодец, вовремя подвернувшийся под спину. Впрочем, не сильно-то