Судьба Одина - Скотт Оден

руку, призывая к тишине. Высокий каунар перевернул Хат, схватив его за лезвие, и вернул Гримниру. «Тебе есть что рассказать. Рассказывай, и дело с концом. Нам нужно спланировать хольмганг, придумать заговоры и подготовиться к новым убийствам — и в первую очередь тебе, если ты хочешь победить Ганга». С этими словами Кьялланди вернулся на свое место.

ГРИМНИР НИЧЕГО не ответил. Он убрал Хат в ножны, сделал большой глоток эля и вытер пену с губ тыльной стороной ладони. Скрелинг огляделся, его красный глаз обвел аудиторию. Бревно сдвинулось с места, потрескивали угли. Гримнир тянул время, пока не услышал нетерпеливое бормотание своих сородичей.

— Клятвы! — внезапно взревел он. Он медленно повернулся кругом. — Нар! Мы все давали клятвы. Мы живем и умираем, следуя своему слову, своим клятвам. Но это странные вещи, ребята. Певцы гимнов Мидгарда произносят их на одном дыхании и нарушают на другом — клянусь Спутанным Богом в том и в этом. Но их Пригвожденный Бог никогда не обижается. Запомни это, Гиф! Он никогда не нападает на них и не создает препятствий на их пути. Но стоит одному из наших людей произнести даже самую бессмысленную клятву, и внезапно все трахающиеся с деревьями разбойники отсюда и до Хельхейма выстроятся в очередь, чтобы испытать нашу храбрость! — Услышав это, Гиф — вместе с теми скрелингами, которые были знакомы с миром Пригвожденного Бога, — глубокомысленно кивнули.

— Мы ожидаем, что наши клятвы будут иметь значение! — продолжил Гримнир. — Мы ожидаем, что даже боги будут их чтить! Фо! Клятва, которая меня погубила, была старой. Впервые я услышал ее в ту ночь, когда Нидхёгг, Злостный Враг, выступил против нас. Да, норны соткали из нее мою песню смерти: Услышь меня, Хитрец, Отец Локи! Будь свидетелем, о Имир, отец великанов и лорд мороза! Клянусь этой кровью, кровью моего рода! Я, Радболг, сын Кьялланди, не успокоюсь, пока не усмирю этого проклятого дракона! Я не успокоюсь, пока Нидхёгг не окажется под моим клинком! И Радболг поклялся в этом на Сарклунге, выкованном гномами Ранящем клинке, все еще мокром от грязной крови змея. Я не обязан рассказывать многим из вас, чем все это закончилось. Вы, несомненно, слышали это из уст самого идиота. И я уверен, что Гиф рассказал вам, что произошло после. Как этот одноглазый старый бродяга, так называемый Всеотец, обиделся. Да, этот ублюдок обманул нас! Радболг честно заслужил свою месть! Но нет! Всеотцу не понравилось, что один из наших соплеменников — один из нас, бедных и непритязательных каунаров — победил его в его же игре! Ему не понравилось, что один из нас всадил фут гномьей стали прямо между глаз его драгоценного маленького питомца! Все это назойливое железо в черепе змея означало, что Один не мог творить свое колдовство издалека и поднять Нидхёгга из могилы, поэтому он сжульничал! Он затопил весь проклятый полуостров, пропел над руинами пророчество о возвращении и ждал своего часа.

Гримнир промочил горло глотком эля, прежде чем продолжить. «Что ж, уроды, вот тут-то и начинается самое интересное. Много лет спустя после того, как я спел предсмертную песнь Гифу на реке Эльбе и забрал в уплату за его кровь плоть сакса, Один пришел и одолжил свой дух — свою хамингью — гному! И не какому-нибудь там гному, а горбатому сын Наинна по имени Нали, которого Один послал в этот мир творить зло!» Зал огласился проклятиями.

Наинн был мастером-кузнецом и колдуном, предателем и нарушителем клятв; в незапамятные времена он возжелал Скрикью и выковал Сарклунг в качестве дара верности. Но когда Скрикья отчитала его и отказалась стать его женой, старый гном ожесточился. Все верят, что именно Наинн предупредил владык Асгарда о планах Спутанного Бога. Собираясь бежать из Нидавеллира, мира гномов, и присоединиться к Отцу Локи в Ётунхейме, Кьялланди убил Наинна над тлеющими углями кузницы и снял с его окровавленного трупа Сарклунг. Известие о том, что сын Наинна был замешан в махинациях Одина, только еще больше разожгло гнев скрелингов.

Гримнир подождал, пока шум утихнет, а затем кивнул. «О, да! Он плел небылицы среди народа Пригвожденного Бога и среди норвежцев с окровавленными руками, надеясь, что какой-нибудь бестолковый певец гимнов или язычник, ищущий себе имя, откликнется на его зов. Он получил и то, и другое». И Гримнир поведал историю о Конраде из Скары и об Ульфрун Железная Рука. Он рассказал им о титанической битве в руинах Вороньего холма и о воскресении мертвого змея Нидхёгга.

— Той ночью, при свете огней ётунов в небесах, я повторил клятву старого Радболга. Сарклунг принадлежал мне, и я поклялся кровью своего рода, что выслежу этого мерзкого змея и окончательно покончу с ним. В последний раз я встану на путь мести прежде, чем Древний Мир исчезнет навсегда. — Гримнир усмехнулся. — Я думал, что к концу года со змеем будет покончено. Но я шел к этому сто тридцать лет! С севера по старой варяжской дороге в Каффу на берегу Черного моря, затем в Миклагард — место, которое певцы гимнов называют Константинополем; я преследовал его через Йорсалахаф, великое Иерусалимскому море, вплоть до Мессины, где он вызвал эпидемию среди местного населения. Я преследовал его через весь Лангбардаланд, вплоть до старого Румаборга, древнего города Рима. — Гримнир широко развел руками. — И там меня убил из арбалета какой-то покрытый чумными бубонами сукин сын, всего в десяти шагах от того места, где прятался Злостный Враг.

Гримнир почувствовал на себе их взгляды. Он медленно повернулся лицом к Кьялланди:

— Нар! Радболг не нарушил своей клятвы. Он честно и справедливо довел дело до конца. И я бы тоже довел дело до конца, но Один, этот старый бородатый ублюдок, решил снова изменить правила! Видите ли, однажды ночью, в Хольмгарде, на реке Волхов я учуял запах змея. Он превратил в раба, тряпку с костями, русского купца, толстого ублюдка без подбородка, у которого были жена и трое сыновей. Я последовал за ним и наблюдал, как он подводит своего младшего сына к месту в центре моста. Смотрел, как он схватил эту маленькую крысу за шкирку и бросил через край.

Злостный Враг спрятался там, затаившись на деревянных козлах. Ублюдок поймал парня до того, как тот упал на лед. Распорол его зубами и проглотил целиком. Трижды купец подходил к центру этого проклятого моста. Последний парень был настроен на драку, но это не имело значения. Отец треснул его по голове и бросил в глотку змею. Имейте в