Эволюционер из трущоб. Том 13 - Антон Панарин

официанту. Чертовка же отвела меня не в центр зала, чтобы все видели, с кем она танцует, а напротив выбрала для танцев самую окраину, поближе к колоннам. Здесь было уютно и немноголюдно, что позволило графине отпустить тормоза.

Она мгновенно прижалась ко мне всем телом, время от времени касаясь губами моей шеи. Томно дыша в ухо, она заставляла моё сердце учащённо биться. Я чувствовал, как по коже приятно бегут мурашки, а голову наполняют весьма развратные мысли. После волны пережитого ужаса, подобное общение мне было необходимо как воздух, чтобы сбросить накопившееся напряжение.

Это был весьма странный танец. От графини пахло вином и дорогими духами. Её разгорячённое тело пульсировало желанием в моих руках, при этом мы совершенно не разговаривали. Обоим и так было ясно, к чему всё идёт.

Когда музыка смолкла, графиня отпрянула на шаг назад и бросила на меня многообещающий взгляд. Прикусив губу, она отвернулась и медленно направилась прочь из зала. Не раздумывая, я последовал за ней.

Выйдя из душного помещения, мы очутились на свежем воздухе. Воздух пьянил не хуже шампанского, а я шел за ней. Графиня смеялась, пряталась за деревьями, чтобы через секунду появиться и поманить меня за собой.

Глупая игра продолжалась до тех пор, пока мы не оказались в уединённом уголке дворцового сада. Со всех сторон нас окружали густые деревья и благоухающие кусты роз. Лунный свет загадочно играл на молодом лице графини, пока она с томным вздохом медленно опускалась на мягкую траву.

Уверенно подойдя к ней, я склонился над графиней, чувствуя жар дыхания и упругость тела. Руки сами собой стали ласкать её грудь, бёдра, развязывать бесконечные тесёмки и завязки платья. А потом я столкнулся с корсетом. Не знаю, что за дьявол его завязывал, но узлы не желали поддаваться. Тогда я просто разорвал корсет в клочья, выпустив под лунный свет две увесистые манящие груди. Графиня вздрогнула и похотливо уставилась на меня.

— А вы тот ещё развратник, — улыбнулась она, поманив меня к себе.

— Вы даже не представляете, насколько правы, — ответил я, утонув в бесконечном поцелуе.

Неистовая, бурная страсть захлестнула нас с головой. Графиня извивалась и стонала подо мной. Её голос эхом разносился по ночному саду. Услышь это гуляющие неподалёку аристократы, они бы в ужасе разбежались, решив, что молодая женщина попалась в лапы дикого зверя, и её прямо сейчас разрывают на части.

Сказать, что это было приятно, значит не сказать ничего. Всё-таки почти шесть лет воздержания дают о себе знать. Ха-ха. Но был и весьма занятный сюрприз. Из-за столь длительного воздержания я думал, что всё закончится за наносекунду, но нет. Благодаря конгломерату «Неутомимый боец» третьего ранга, я терзал её до самого рассвета.

Когда же графиня была истощена и обезвожена, я наконец-то утолил свой голод. Она лежала, тяжело дыша, её ноги дрожали, а влюблённые глаза были полны восхищения. Поднявшись с примятой травы, я поправил одежду и улыбнулся:

— Было приятно познакомиться.

— Надеюсь, мы ещё встретимся. В непринужденной обстановке, — тихим голосом прошептала она и упала на траву, глядя в алеющее небо.

Ничего не ответив, я вышел из сада на вымощенную дорожку и заметил пьянющего в хлам аристократа, спящего на лавочке.

— Хр-хр-хр… Давай. Подходи. Абсолютишка хренов. Думаешь, я тебя боюсь? Хр-хр-хр. Как бы не так.

Он храпел и, судя по всему, сражался во сне со мной. Шутки ради я подошел и потрепал его по плечу. Распахнув глаза, он испуганно уставился на меня.

— Кого ты там назвал абсолютишкой? — спросил я, хищно улыбаясь.

— А-а-а!!! — заголосил аристократ, вскочил с лавки и, спотыкаясь, умчался прочь.

Глядяему вслед, я расхохотался и не заметил, как ко мне подкралась официантка. Измученное от недосыпа лицо, однако улыбка у неё была весьма милой. Официантка протянула мне небольшой листок бумаги.

— Ваше высочество, вам просили передать, — тихо проговорила она и мгновенно растворилась в толпе гостей.

Я развернул записку и улыбнулся, заметив аккуратно выведенные буквы. В записке был указан номер телефона, а также имелась подпись «Венера». Вот же, зараза. Не могла мне раньше передать этот клочок бумаги? Я-то был уверен, что нашему знакомству не суждено продолжиться, по крайней мере, в ближайшее время.

Я бережно спрятал записку во внутренний карман пиджака и отправился в ближайшую гостиницу. Снял там номер, а после телепортировался обратно в Кунгур, радуясь тому, что этот фарс завершился.

Очутившись в Кунгуре, я ощутил резкую усталость, накатившую после пережитых событий. Я плюхнулся на кровать. Вытащил из внутреннего кармана пиджака записку с номером телефона Венеры. Улыбка сама собой появилась на моём лице, а я ощутил прикосновение её стальной руки на своём плече. Весьма интересная девушка. Особенно мне понравилось с ней танцевать.

Не став тянуть резину, я достал телефон и быстро написал короткое сообщение:

«Венера, это Михаил. Наш танец был незабываем. До встречи».

Едва отправив сообщение, я погрузился в глубокий, спокойный сон.

* * *

Пятью часами ранее. Поздняя ночь.

Кунгур. Комната Лешего.

Ночь была паршивой. Леший ворочался в кровати под шум ветра, даже тусклый лунный свет казался каким-то раздражающим. Перина кусалась, одеяло душило, а сон, этот гадкий предатель, и вовсе не собирался приходить.

Леший лежал в кровати и размышлял: «Было бы здорово иметь настоящую семью, как у Мишки. Любящих родителей, сестрёнку…». Сердце беспризорника тут же защемило от застаревшей боли и тоски.

— А-а-а! К чёрту всё! — прорычал Леший, вскакивая с кровати. — Надо прогуляться, может, свежий воздух голову прочистит.

Он натянул штаны и старую рубаху, тихо, словно крыса на складе, выбрался на улицу. Ночной Кунгур встретил его прохладным ветром и хмурым молчанием тёмных окон. Леший всегда любил ночь. Она позволяла выжить. А точнее, позволяла красть нужное для выживания.

Идти было особо некуда, он просто шагал, куда глаза глядят. Вдруг Леший заметил, что в одном из окон горит тёплый, уютный свет. Подошёл поближе и тихонько заглянул внутрь. За столом сидели двое вояк: майор Егор Егорыч и лейтенант Барбоскин. Оба раскрасневшиеся, довольные жизнью и с коньячными рюмками в руках. Стол был усыпан закуской.

— Вот же, зараза… — нервно сглотнул он слюну, скопившуюся во рту. — Сейчас бы стопочку опрокинуть. Уснул бы, как убитый, — прошептал Лёха, наблюдая, как вояки, сказав тост, опрокинули коньяк и довольно крякнули. — Да уж… Эти два паразита скорее мне шею свернут, чем нальют.

Леший собирался идти дальше, но заметил,