Шарлатан IV - Квинтус Номен

— Ну что же… на обед останетесь? А отвечу я на ваше предложение скорее всего, через неделю. Думаю, будет достаточно, если мы по телефону окончательно договоримся, ведь вам нужно будет всего лишь одно слово от меня услышать. И пока я склоняюсь к тому, что слово это будет «да»…

Товарищ Сталин мне через неделю не позвонил — но это было и не нужно: Минсельхоз выпустил постановление об учреждении учебного института для подготовки математиков-аналитиков, которые должны будут формировать прогнозы по сельскому хозяйству. Формулировка в постановлении была более чем расплывчатой, но во-первых, в постановлении определялись источники финансирования этого института (включая сметы на строительство его корпусов и общежитий для студентов), а во-вторых, там была очень важная для меня фраза: «Ректором института назначается Кириллов Владимир Васильевич». И отдельно, не в самом постановлении, а в специальном приложении (которое мне прислали через первый отдел) было сказано, что и учебные программы института, и персональный состав преподавателей, а так же правила набора студентов полностью определяются ректоратом и не подлежат согласованию ни в Минсельхозе, ни в министерстве образования. То есть Иосиф Виссарионович дал мне в этой части практически полный карт-бланш. С некоторыми ограничениями, конечно, о которых мне рассказала специально приехавшая в Пьянский Перевоз Светлана Андреевна, но я же сам о необходимости таких ограничений Сталина предупредил.

А в заключение «эпизода» мне позвонили из управления Совмина, а ровный голос в трубке произнес:

— Владимир Васильевич, вас приглашает на заседание Президиума Совмина товарищ Булганин. И он особо просил никаких материалов с собой не брать, вы все, что вам потребуется, на заседании и получите…

Я взглянул на календарь: до заседания было еще почти две недели. Так что у меня еще оставалось время заняться и другим делом. Очень простым: в редакции «Юного Шарлатана» вдруг вспомнили, что меня с должности Главного редактора журнальчика так никто и не уволил. А так как журнальчик так и оставался «органом Обкома комсомола Горьковской области», а этот обком все же решил сделать его вообще еженедельным (почти еженедельным, в планах должно было выходить по сорок восемь номеров в год), то в редакции появилось несколько довольно неотложных вопросов — которые, по их мнению, решить мог лишь я. Лично я думал, что их в принципе можно было и без меня решить, но если это рассматривать с несколько иной стороны, то мое участие могло в стране кое-что изрядно поменять — и вот эту возможность я все же решил не упускать. Да, придется теперь работать по двадцать пять часов в сутки — но если все получится…

А получится наверняка: все же у нас на Нижегородчине люди еще помнят Шарлатана. А сколько народу его будет помнить чуть позже — но так им и надо, у меня намерения были самыми мирными, но если кто-то встанет на моем мирном пути, то пусть пеняет на себя. Я-то теперь точно никуда с этого пути не сверну…

Глава 7

В Горький из Пьянского Перевоза можно было теперь добраться за двадцать минут, долететь на самолете, конечно. Там уже год как заработал новый аэродром, исключительно для местных линий: его на острове Печорские Пески построили. То есть сначала (еще при товарище Кирееве) на остров построили мост (небольшой, в две автомобильных полосы и с тротуарами по бокам), а затем и местный аэропорт поставили. Остров-то только назывался «Пески», а сам он — кроме песчаных берегов — был сложен из глины, посреди острова даже болото какое-то располагалось, ну а теперь там была выстроена бетонная взлетная полоса. Небольшая, с километр примерно — но ее хватало и для «Соколов», и даже для «Буревестников». А удобство этого аэропорта заключалось в том, что от него до площади Минина было добираться минут пять от силы.

А редакция «Шарлатана» располагалась тоже неподалеку, на Варварке, совсем рядом с типографией, где журнал и печатали, так что мне из дома (в Пьянском Перевозе) до редакции добираться было примерно полчаса — даже чуть меньше, чем из квартиры на площади Ромена Роллана. И я и «добирался», решая редакционные проблемы (а заодно и свои собственные). У редакции проблема было, собственно, одна: периодичность журнала было решено увеличить как раз начиная с марта, а подписка на всю периодику в «Союзпечати» закончилась еще в прошлом году — и по их каталогу журнал должен был доставляться подписчикам именно раз в квартал. Но при тираже меньше четырех тысяч экземпляров (и при том, что за пределами Горьковской области этих подписчиков было меньше пары сотен), «иногородним» он доставлялся почтовыми бандеролями, и «Союзпечать» его вообще в свои планы не включала (а с областным отделением все же как-то договорились). Но после того, как в мартовском номере была напечатана подписная квитанция на журнал (о чем все же с монопольным распространителем прессы в СССР договориться получилось), на него успели подписаться чуть больше сотни тысяч человек по всей стране — и «экспедиция» редакции просто зашилась. Ну да, в этой «экспедиции» всего один человек и числился, причем «по совместительству» — и одно дело раз в квартал, созвонившись с управлением Союзпечати области, проследить, чтобы оттуда машину за тиражом прислали, а две сотни небольших брошюрок в течение нескольких недель распихать по конвертам и отправить по адресам — и совсем другое за пару дней хотя бы просто связаться с парой сотен местных отделений той же Союзпечати.

Девочка просто в ступор впала… но оказалось, что все не так печально. Я все же лично сходил в Горьковское управление разносителя советских писем газет и выяснил, что все, что должен сделать экспедитор редакции — это просто вместе с работником уже «Союзпечати» один раз зайти в типографию, подписать какие-то бумажки вроде «доверенности на получение тиража» в соответствии с календарным графиком и в случае каких-то проблем с печатью (типография срок не соблюдет или внеочередной номер выйдет) снять трубку и экспедицию уже «Союзпечати» об этом проинформировать. Все же в стране эта процедура уже десятилетиями была отработана, а девочка… я даже не понял, ей уже восемнадцать-то исполнилось или нет, да и образование у нее было «полугодовое ПТУ после семилетки» — но, будучи штатной секретаршей в редакции, печатала она на машинке со скоростью пулемета, так как именно машинопись в ПТУ и изучала. Вот