Соблазнение киборга - Грейс Гудвин

Максим потянулся ко мне, но Киль шагнул между нами, до того как рука Максима дотронулась до моего лица. „Не трогай ее“.

Глаза надзирателя Эгары снова округлились: „Подними свою руку, Линдси. Мне нужно видеть твою ладонь“.

Вот дерьмо. Я точно знала, чего она хочет, поэтому я подняла другую руку, ту, которая без отметины.

Ее не проведешь. „Другую тоже“.

Черт. Я подняла другую ладонью к экрану и она откинулась назад, будто шокированная.

„У тебя метка Эвериса“.

Окей. Это что-то новенькое. Но я знала, что это то, что создало химию между мной и Килем. Опуская руку, я ждала что же произойдет дальше. Но надзиратель оказалась рациональной и целеустремленной. Она посмотрела на Киля.

„Охотник, у нее есть процессор?“

Киль поднял на нее глаза: „Вы знаете кто я?“

„Конечно. Я отправила дюжину помеченных пар к Краеугольному камню на Эверис. Я видела отметину раньше“.

Киль кивнул, принимая ее объяснение, пока в моем мозгу крутились вопросы. Помеченные пары? Краеугольный камень? Эверис? Это с этой планеты Киль…?

Рука Киля отследила странную шишку под моей кожей, там где холодный доктор вставил иглу, которая выглядела в три раза больше, чем обычная: „Да. Есть. Но при условии, что она эксперт-лингвист Коалиции, это уже очевидно“.

Надзиратель попросила нас всех подождать минуту и мы наблюдали, как она ушла к ряду более маленьких экранов, похожему на компьютеризированную рабочую станцию. Когда она повернулась, ее взгляд уже не был дружелюбным. „Единственный транспорт, отправившийся на Колонию, был со станции обработки в Майами, − я готова была поклясться, что она зарычала на меня. − Моей станции“.

Да. Она была права. Я была в том здании, проскочила прямо позади нее. Я не смогла выдержать ее взгляда. Все равно я не была хорошим лжецом. А что касается этого, то я даже не старалась.

„Кто тебе помог? − спросила она. − Кто дал тебе нейронный процессор? Кто посадил тебя на борт того корабля?“

Киль заговорил с ней, но она смотрела на меня, его рука обняла меня за шею в явном проявлении права собственности, мне не хватило духу отвергнуть его в данный момент. Он был единственным в этой комнате настроенным ко мне дружелюбно человеком. Ощущение его руки обнадеживающее, и очень ревностное. „Она также прибыла в полном боевом обмундирование с возможностями поддержания жизни“.

Надзиратель присвистнула: „У тебя богатые друзья“.

Я покачала головой: „Они не мои друзья. И просто действительно нужна история“.

„Какая история?“ − спросила Надзиратель Эгара.

Что ж, это была часть правды, которую я могла им сказать: „Они думают, что это место тюрьма и что наши солдаты были направлены сюда, чтобы стать своего рода рабами пришельцев. Они отправили меня сюда, чтобы притаиться, снять видео и написать разоблачительную статью об этой тюрьме и о жутких военных преступлениях, от которых страдают наши солдаты“.

Управляющий откашлялся: „Это нелепо. Это Земля отказывается принимать своих собственных зараженных воинов. Прайм Найэл дал разрешение всем воинам вернуться на свои родные планеты. Но Земля не захотела принимать зараженных бойцов. Люди здесь, потому что им отказали в возвращении домой“.

„Что? − я развернулась, чтобы посмотреть на него. − О чем вы говорите?“

Рэйчел потерла виски: „Боже правый. Вот это история, − она подняла глаза на надзирателя. − Мы узнаем, кто отправил ее и передадим всю информацию вам“.

„Спасибо. Я буду ждать“, − надзиратель еще раз кивнула, нахмурилась, будто я только что убила ее щенка, и экран погас.

Но Рэйчел со мной не закончила. Она развернулась на пятках, ее гласа горели: „У тебя хватило наглости“.

„Кто предал нас на Земле? Кто послал тебя сюда?“ − потребовал ответа Максим.

„Я репортер, простите, но я не могу раскрывать свои источники“. Это было слабо. Убого. Если они хотят пытать меня, выбить из меня правду, они могут попробовать. Все, о чем я сейчас переживала, это как мне вернуться к Уайту. У меня было достаточно информации из того, что они сказали, чтобы понять, что Колония имеет проблемы по связям с общественностью на Земле, и это хуже, чем то, что здесь происходит. По крайней мере, если я верю в то, что здесь говорилось.

„Хорошо. Если ты хочешь поделиться правдой о Колонии, тогда мы расскажем тебе правду. А не ту вопиющую ложь, которая распространяется по Земле“, − Максим посмотрел на меня сверху вниз с новым выражением на лице. Я не знала этих пришельцев и не могла прочитать его выражение, чтобы понять о чем он думает, но он не выглядел злым, а это уже немало: „Киль, дай ей записывающее оборудование и устрой ей экскурсию по базе. Найди воинов с Земли и позволь ей поговорить с ними, узнать их истории. Сними свое видео. Осмотрись вокруг, женщина. Увидь правду. Затем мы отправим тебя домой“.

„Что?“ − Рэйчел хрипло выкрикнула, когда Киль запротестовал.

„Нет. Она останется“.

Я уже медленно мотала головой, снова и снова. Нет. Нет. Нет. Я не могла остаться. Я задержалась на Максиме взглядом, он, по-видимому, был единственным здравомыслящим человеком в этой комнате на данный момент: „Я не могу остаться“.

Рэйчел скрестила руки на груди: „Ты не можешь отпустить ее домой, Максим. Только бог знает, что она наплетет прессе. Мы никогда больше не получим пар, если она расскажет то, что ей нужно“.

„Я этого не сделаю“.

Мой протест прошел мимо ушей, когда Киль наполнил комнату своим злобным голосом: „Она должна остаться на Колонии“.

Глаза Максима сузились, пока он обдумывал слова Киля, но я все равно неустанно двигала головой из стороны в сторону: „Мне нужно вернуться назад на Землю. Я не останусь“. Я оглянулась назад и увидела неприкрытую ярость и боль в глазах Киля. Этот вид практически сломал меня, но у меня был Уайт. Не важно каким чудесным, замечательным и сексуальным был Киль, неважно насколько горячи его поцелуи, неважны умопомрачительные оргазмы, до которых он меня доводил… Мне придется вернуться к сыну: „Я не могу остаться здесь“.

Заговорил Максим: „Она не часть Межгалактической Программы Невест. Она не принадлежит к Коалиции. Она не заражена. Если она не желает оставаться, мы должны отправить ее домой. Протокол Коалиции требует ее безопасного возвращения на ее родную планету“. Слова Максима прозвучали словно погребальный звон в комнате и он откашлялся, явно нерадостный: „На этот раз при помощи транспортировки. Я ясно выразился?“

Рэйчел поднесла руку к горлу, будто что-то ее огорчило и ее кожа побледнела, будто она готова была упасть в обморок.

Но