Мертвый город. Адаптация - Наиль Эдуардович Выборнов

огромным трудом я смог задержать дыхание. Бежать почти через половину города трудно даже для очень тренированного человека. Я никогда от кроссов не отлынивал, да и не курил, но сердце все равно бешено колотилось, подкатывал куда-то к горлу, а в ушах стучала кровь. Было очень жарко, несмотря на то, что ночь выдалась достаточно холодной.

Скоро шаги миновали забор и затихли где-то вдали. Парни продолжали гнаться за мной, даже не подозревая, что я на самом деле остался позади.

Через несколько секунд с той стороны послышались выстрелы. Сперва одиночные, а потом внезапно заполошная длинная очередь. Такой могли встретить только морфа, так что мне повезло, что я решил остаться здесь и никуда не пошел.

Крики, армейский мат, ещё выстрелы. Да, пока им не до меня. Но скоро вернутся, один морф такую толпу не остановит. Нужно спрятаться.

Обежав частный дом, я остановился сзади, увидев открытое чердачное окно. Лестницы не было, но она валялась совсем рядом, на то, чтобы подтащить ее, ушло меньше минуты. Я полез наверх, забрался в помещение, втянул лестницу, прошел дальше. Естественно, что никакого сеновала тут не было, валялся всякий хлам, сушилась рыба. По пути я понюхал ее. Пахло нормально, но есть все равно не буду. Пива нет, а захочется пить потом.

Забрался поглубже на чердак. Тут много чего валялось: и коробки с VHS-кассетами, и патефон старый, швейная машинка без ручки, шины. Похоже, что хозяин дома был самым настоящим Плюшкиным.

Увидеть меня снаружи не могли, услышать тоже, потому что звуков я не издавал и сидел очень тихо. Осторожно снял с пояса флягу, отвернул крышку, попил, чуть утоляя жажду. Мне было нехорошо, бросало то в жар, то в холод, да ещё и пить хотелось снова, но я надеялся, что это только потому что я слишком многое пробежал и слишком много пережил за одну ночь.

Слава Богу, что она уже должна была закончиться. Ещё немного, и все.

Правда, спать не придется. Район наверняка обложат и надо будет валить. Может быть, и прочесывать начнут, но то вряд ли, людей не хватит.

Да уж, не завидую я обычным обывателям, которые здесь окажутся и попадутся воякам. Солдаты ближайшие дни будут лютовать. Уж очень они будут злы.

Снаружи послышались шаги, кто-то дёрнул калитку, выматерился. Что, поняли, что меня потеряли?

Сейчас доложат по рации и двинут сюда. Но сколько-то времени у меня есть.

Я выглянул из чердачного окна, посмотрел наружу. Там стояли пятеро, и один из них действительно говорил по рации. Но как бы я не прислушивался, слов различить не мог. Впрочем, тут и так все понятно. По противнику докладает.

Вернее, о том, что противник скрылся.

Ладно, на чердаке меня искать не будут, тем более, что лестницу я наверх втянул.

Более того, с неба начинало накрапывать. Пока что дождь тихонько стуча по шиферной крыше, не очень громко. Но с каждой секундой он становился все сильнее и сильнее. Завывая, подул ветер.

Это плохо, значит, что услышать их я не смогу. Впрочем, я сижу под крышей, мне тепло и сухо. А солдатикам придется бегать и искать меня.

Я снова выглянул, и увидел, как один из них перебрался через забор и открыл калитку. Как? Следов-то моих не видно, на улице же ещё сухо было, дождь только-только начался.

Но парни не пошли искать чердачное окно. Один из них взошел на крыльцо и потянул на себя дверь. Она открылась, снизу послышались шаги.

Вот как. Спрятаться решили от дождя, пока подкрепление не прибудет. Это они удачно, конечно.

Интересно, что они сказали бы, если б узнали, что я нахожусь совсем рядом? Впрочем, из дома на чердак не влезть, люка тут нет. Только через то окно, через которое я забрался.

Снова послышались голоса.

— Ну и чего теперь будет? — проговорил один из них.

— Да ничего не будет, — сказал второй. — Дальше жить станем.

— А командовать-то кто будет? — снова первый голос. — Батю-то он завалил.

Да уж, Онорчука уважали. Батями называют только тех полковников, которые реально делают много для солдат. А не очень любимых зовут папами. Как это было тридцать лет назад, так и осталось.

— Да может Чуркин? Он все-таки старший по званию получается.

— Не, у него кишка тонка.

— А я знаете, что думаю, пацаны? — сказал вдруг третий. — Валить надо. Взять, сколько сможем, и свалить. Если офицеры за власть грызться начнут, крови много прольётся. Пересидеть лучше в стороне.

— Дезертировать предлагаешь?

— Да какое это дезертирство? — возмутился третий. — Страна нас бросила, не нужны мы ей. Считай, что тут законы РФ не работают. И наружу нас никто не выпустит.

— Мы-то ладно, — сказал вдруг четвертый голос. — А гражданские?

— А тебе какое дело до тех гражданских? Это офицеров семьи, пусть они с ними и нянчатся.

— Идти все равно некуда, — сказал первый. — Местные нас на кишках собственных повесят. А уж если к Росгвардии попадемся или к ментам, вообще труба.

— Поэтому валить надо, — снова заявил третий. — Собрать нормальных пацанов с десяток. Устроимся, займём что-нибудь. Или реально к местным уйдем. Они ж не всех солдат знают.

— Думаешь твою гоблинскую рожу они не отличат, Кэмел? Да с первого взгляда выкупят. По тому как говоришь, как ведёшь себя.

Ага, вот и началось. Разброд и шатание. Если повезёт, то главной силой в городе станут менты и Росгвардия. А они, вроде как, мои союзники.

Но это ещё бабушка надвое сказала. Да, такие мысли наверняка у многих ходят, то может найтись авторитет, который под себя всех подомнет. И это даже не обязательно старший по званию офицер будет, может быть, прапорщик или кто-то другой из солдат.

Поживем — увидим. А пока ждём.

Разговор ушел в нейтральные темы. Обо мне больше не терли, так, всякую ерунду обсуждали о своем быте.

Я слушал. Мало ли, вдруг ещё раз придется к ним на базу когда-нибудь влезть, хоть и не хотелось бы.

Получалось, что семейных среди военных было немного, только офицеры. У кого-то из солдат в городе были женщины, и некоторых они даже спасли. И этот городок в пятом комплексе для них как раз и обустраивали.

Обсуждали о то, смогут ли они когда-нибудь выбраться из Волкова. Как выяснилось, к КПП они людей уже посылали, пытались связаться с людьми на нем по телефонной