Возвращение повелителя. Книга II - Александр Евгениевич Владыкин

догадается, что на мои вопросы отвечал труп. Пришлось, правда, разыграть сцену с его «убийством» — Ди перерезала мертвому горло, а я в это время выкачал из него некроэнергию. В результате получилось очень реалистично. Допросили, устранили.

Верунчик? Думаю, будет молчать. А если и начнет рассказывать, то никто ей не поверит, все подумают, что это у нее были галлюцинации после пережитого. Некромантии на Земле нет.

— Зачем было его убивать? — спросил меня отец, когда мы уже почти ночью добрались до дворца в Нижнем Новгороде. — Я бы его предъявил Высшему Совету аристократов. Запись это, конечно, хорошо, но живой свидетель вызвал бы еще больше доверия.

Сестру тут же увели в ее спальню, где ее осмотрят медики, Ди проводили в мои бывшие покои, которые так никто пока и не занял, а я был приглашен в кабинет отца. Тот был занят тем, что в который раз просматривал видео допроса.

— То есть? — нарочито удивился я. — Надо было дать возможность этому ублюдку рассказать твоим (теперь уже нашим, так как я тоже член этого Совета) коллегам, что трое преступников целый день насиловали твою дочь — княжну Веру Нижегородскую? Как бы Вера потом жила с такой славой? И насколько упал бы еще твой авторитет? Князь, который не может защитить свою собственную семью. А так? Была попытка похищения. Злоумышленники пойманы. Информация о заказчике от них получена. Смотрите, господа, принимайте решение, как нужно поступить с князем Юрием Смоленским. Устранение исполнителей объясни моей несдержанностью. Уж очень сильно я свою сестру люблю, вот и погорячился, — я усмехнулся.

— Да, ты прав, — признал отец. — О такой возможности, что пленный может рассказать больше, чем нужно, я не подумал. Завтра потребую созыва внеочередного совещания Совета. Ты на него приедешь?

— Не знаю, — покачал я головой. — Все необходимое для того, чтобы поднять бучу у тебя есть. А я завишу от сопряжений. Если никаких признаков скорого открытия портала не будет, то составлю тебе компанию, а если будут, то не взыщи. Покинуть Нижнеуральск я не смогу.

— И еще, — добавил я, уже взявшись за ручку двери и оборачиваясь. — Попроси, пожалуйста, свою обожаемую супругу и мою мачеху Людмилу Валентиновну больше не устраивать на меня покушений. А то, как это ни прискорбно, но мне придется оставить тебя вдовцом, — не дожидаясь ответа, я вышел.

— Мы этого князя Юрия убьем? — спросила меня Ди, когда я пришел в спальню, которую сегодня решил разделить с моей барной.

— Обязательно, — сказал я, раздеваясь. — Но не сейчас.

Да, торопиться тут не стоит. Пусть отец потрясет Смоленского князя по официальным каналам, отожмет у него в качестве компенсации что-то из собственности, а я подожду момента, когда смогу подмять под себя все его княжество. Места там хорошие. Мне пригодятся.

Глава 11

Оборотни

На этот раз сопряжение, видимо, решило не испытывать наше терпение и начало подавать признаки открытия уже через неделю после нашего с Ди возвращения в Нижнеуральск. Когда мне это сообщили, я насказанно обрадовался. И не только потому, что я хотел побыстрее снова попасть в Мезинару, но еще и по той причине, что теперь мне не придется лететь в Москву на Высший Совет аристократов, который отец, наконец, сумел собрать, чтобы обнародовать запись допроса одного из похитителей «Верунчика» и выставить претензии князю Юрию Смоленскому.

Не люблю я подобные мероприятия — есть враг, так убей его, и забудь. Но в Российской империи подобное невозможно. Междоусобные войны между владетельными князьями находятся вот уже лет пятьсот под строгим запретом. Есть претензии к коллеге — выноси на суд императора. Ну, или, как сейчас, когда его нет, на Высший Совет аристократов. Бред, на мой взгляд. Потому что обязательно найдутся те, кто встанет на сторону твоего противника, начнет его оправдывать или хотя бы тянуть время с вынесением решения. Короче, всячески «замыливать». Впрочем, пусть отец действует так, как считает нужным. Я свое дело сделал, нелюбимую сестру домой вернул, дальше без меня. Пока без меня. Потом, когда наберусь сил и когда мне это будет выгодно, я с князем Смоленским разберусь по-мезинарски. И земли его к своим присоединю, пусть они и не граничат. Пока не граничат.

Я уже совсем было собрался отправиться на свою «историческую родину», как сопряжение выкинуло неожиданное коленце — вместо того, чтобы открыться, опять перешло в мерцающий режим, будто издеваясь. Появился портал только тогда, когда уже наступила ночь.

— Сегодня на ту сторону не пойдем, — сказал я капитану Давлееву, который вместе со своей теперь уже законной женой (как минимум, по мезинарским законам) Венирой, подскакал ко мне. — Какая протяженность сопряжения?

— Три километра, — ответил Руслан. — Войска уже взяли их под прицел.

— Хорошо, — кивнул я. — Тогда отдыхаем, а завтра утром в путь!

Хотел, откровенно говоря, отправиться спать в свою резиденцию, но потом все-таки решил остаться в палатке (когда же я, наконец, получу заказанный мною нормальный шатер, а не это убожество?). И хорошо, что удержался от соблазна провести ночь на нормальной постели, так как выяснилось, что поступил я правильно.

— Оборотни! — разбудила меня посреди ночи Ди, как и всегда, дежурившая у сопряжения. — Стая голов в сто. В основном волки, но есть и медведи, и барсы с пантерами. Готовятся напасть.

Оборотни ночью — это плохо. С их скоростью в темноте бороться с ними очень тяжело. И стая большая, что говорит о том, что нападение подготовлено. То есть мерцание намеривавшегося открыться портала на той стороне заметили и собрали немалые силы. Но и это еще не все. С сотню оборотней мог призвать только какой-нибудь вождь племени. Стало быть, и бойцы у него из его дружины должны быть опытные, а еще он наверняка располагает магами. Надо сказать, что магия у оборотней своеобразная — в основном на увеличение физических возможностей направленная, способности к дистанционным заклинаниям у них, как и у вампиров, кстати, бывают редко, но и этого достаточно, чтобы эти твари были опаснейшими противниками. Кроме того, оборотни превосходно разбираются в различных снадобьях. Самое их любимое средство — некая мазь, делающая их шкуры крайне трудно пробиваемыми для любого оружия (я в свое время попробовал использовать ее для людей — эффекта ноль, а жаль).

А тут еще ночь…

— Свет! Тревога! — рявкнул я по