Сопротивление - Алексей Витальевич Осадчук

— Вам вряд ли понравится, — уклончиво ответил островной принц. Хотя было ясно: затронул он это ровно затем, чтобы его попросили продолжить.

Не знаю, поняла это Адель или нет, но у нее неплохо получалось «вытягивать» каждое слово из сына лорда Элдриса.

— Вы действительно хотите это услышать? — Блондин изогнул бровь.

— Полагаю, не только я, — улыбнулась принцесса Адель и обвела взглядом всех присутствующих.

Народ ободряюще прогудел. Я же стоял молча и бесстрастно следил за происходящим, чем еще больше бесил островных аристократов.

Принц Мертона пожал плечами, делая вид: мол, сами напросились.

— О маркграфе де Валье при дворе моего отца говорят, как о человеке, который принимает у себя клятвопреступников и предателей, — с вызовом глядя на меня, произнес молодой лейр.

Интересно, на что он рассчитывает? Хочет просто поскандалить? Пытается заставить меня оправдываться? Оскорбить? Принца на дуэль я не вызову. Вернее, могу, но Карл не даст поединку состояться. Ему не хватало только перед битвой лишиться бойцов из Мертона. Я умирать не собираюсь, а значит, умрет этот напыщенный павлин. Быстро. Равно как и его страйкеры-телохранители, если пожелают выйти против меня вместо своего принца. В любом случае итог один — отряд, присланный лордом Элдрисом, откажется воевать, а за ним начнут откалываться от коалиции и другие лорды Туманных островов.

В общем, очень похоже на то, что меня, во-первых, хотят подставить под гнев Карла, а во-вторых, набить себе цену. Вон, как начали подтягиваться к нам другие островитяне. Поведусь на провокацию, Карлу придется отвалить этим ребятам больше золота.

Я усмехнулся. А ведь король говорил, что порешал с лордами. Еще и навесил долг на меня за это. Ну-ну, шутнички. На Плута там, где сядешь, там и слезешь.

— Кого именно вы называете клятвопреступником? — лениво поинтересовался я у островного принца.

После моего вопроса глаза лейра загорелись. Он, кажется, даже сперва не поверил, что я так быстро угодил в его ловушку.

— Барона Риса, конечно! — имя одного из моих ближников принц словно выплюнул.

— Барона Илара Риса? — изображая удивление и смущение, переспросил я.

— Да, этого клятвопреступника! — торжествующе произнес лейр. — Который во главе двух тысяч стрелков отправился на материк и нанялся к королю Вестонии, но в конце концов почему-то оказался в вашей марке, где и присягнул вам в верности. Хотя сам является вассалом правителя Мертона.

Все стоящие вокруг дворяне затаили дыхание. Одно дело принимать беглых крестьян, и совсем другое — принимать клятву верности у предателя. Позор такого человека, словно вирус, тут же распространяется и на принявшего эту клятву.

В ответ я сперва широко улыбнулся, а потом и рассмеялся. Лица вестонских дворян вытягивались, а вот островитянам, похоже, было не до смеха. Некоторые из самых горячих даже потянулись к рукоятям мечей.

Бланка смотрела на меня во все глаза, затаив дыхание. Она быстро просчитала меня и уже ждала развязки. Словно охотничья собака, замершая под деревом, с ветвей которого медленно и неуклюже падала тушка белки с выпущенной охотником стрелой в глазу.

Адель же слегка опешила. Она не ожидала такой развязки, и ей показалось, что меня загнали в угол. Вот я и пошел на прямой конфликт. Взмахи ее веера стали более учащенными.

А вот реакция лейры Рианны меня не удивила: она встрепенулась и навострила уши. Скуки в ее глазах как не бывало. Почуяла кровь и будущее веселье.

— Может, вы нам всем поведаете, что вас так развеселило, граф? — процедил сквозь зубы молодой лейр.

Я демонстративно смахнул несуществующую слезинку с глаза.

— Охотно, ваше высочество, — кивнул я. — Дело в том, что я только что проиграл барону Илару Рису довольно крупную сумму.

На лицах всех собравшихся читались недоумение и удивление.

— Это меня и развеселило, — продолжал я. — Ведь барон, перед тем как присягнуть мне, предупреждал о том, что при дворе вашего отца именно так и будут говорить. Мы даже заключили пари. Так что мерзавцы, распускавшие эти грязные слухи, сделали его богаче на сотню золотых империалов.

Слово «мерзавцы» явно не пришлось по душе островному принцу и его спутникам. Но времени на возмущение я им не дал.

— А ведь я до последнего не верил, что эти негодяи назовут барона Риса клятвопреступником, — покачал головой я. — И самое неприятное, что их лживые языки ввели и вас, ваше высочество, в заблуждение.

— Так значит, это всего лишь сплетни? — с надеждой в голосе спросила Адель.

— Ну конечно, ваше высочество! — произнес я. — Судите сами. Барон Илар Рис и его люди героически сражались с врагами, что вторглись в Бергонию. Даже когда контракт с его величеством был закрыт, храбрые мертонские лучники остались в строю. И уже после битвы они заключили новый контракт, уже со мной.

— А присяга? — спросила Адель.

— Барон Илар Рис стал моим вассалом на законных основаниях, — уверенно произнес я. — Да, он присягал правителю Мертона, но это была личная клятва и только деду лейра Каэлана, а не всему роду.

Я взглянул на островного принца, на щеках которого проступили красные пятна. То ли от стыда, то ли от злости… Мне плевать.

— Ваше высочество, пусть и с опозданием, я так и не выразил вам своих соболезнований по поводу тяжелой утраты, — слегка поклонился я, отчего на скулах островитянина заиграли желваки. — Ваш дед был справедливым правителем, и барон Рис очень сокрушался о его смерти.

Со слов Илара, старый лорд Мертона был еще тем мерзавцем. Новость о его кончине нагнала барона Риса и его бойцов по пути в Эрувиль, задолго до нашего с ним знакомства.

— Вы правы, граф, — излишне пафосно и потому немного забавно произнесла принцесса Адель. — Барон Илар Рис, равно как и вы, не нарушили ни одного закона чести! Надеюсь, вас, лейр, удовлетворил ответ маркграфа?

Островной принц был сейчас похож на ледяную статую, которая вот-вот начнет «дымиться». Но воспитание при дворе взяло верх. Он довольно быстро взял себя в руки и поклонился Адель.

— Абсолютно, ваше высочество, — произнес он ровным тоном.

Хотя с моим слухом нетрудно было разобрать легкие вибрации бешенства в его голосе.

— Вот славно! — весело и беззаботно воскликнула принцесса Адель и провозгласила: — А теперь давайте, наконец, приступим к игре, ради которой мы и собрались!

Заметив недоумение на моем лице,