Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

Со временем эта компания оказалась вытеснена с рынка. Я никого не желаю лишать работы, но таков был выбор ее руководства. Им всего-то требовалось пойти нам навстречу, и мы бы смогли делать великие дела вместе. Вы изумитесь, когда узнаете, сколько маринованных овощей мы продаем. Людям они действительно нравятся, банки прекрасно хранятся, и это очень хорошо для всех.

Рынок диктует решения.

Помню, когда это все происходило, два-три человека были ужасно злы на меня. Но знаете что? Если я могу предоставить людям продукт или услугу, которые при прочих равных условиях стоят дешевле, и это позволяет вложить сэкономленные деньги во что-то еще – производить больше еды, строить больше жилья, предоставлять больше медицинских услуг и даже развлечений, – я с удовольствием пойду на это. Облако как раз для того и нужно, чтобы упростить людям жизнь. Есть много компаний, работавших с нами для снижения расходов, и теперь они процветают. И они работают с нами не потому, что приходится, но потому, что хотят.

Виноват, я несколько отклонился от основной темы. Последнее время сплю неважно. В животе боли, как будто что-то там жжет. Как угли под шашлыком. Вы думаете, они не так уж горячи, но вы ошибаетесь. Этот жар доходит до головы. События последнего времени сильно мне досаждали, и я работал над тем, чтобы умерить эту досаду, потому что хочу встретить своего Создателя с улыбкой на лице, а не с глумливой усмешкой.

Суть в том, что я не буду извиняться за свое богатство. И уверен, что когда придет время, когда я пересеку черту, меня не пошлют в ад за то, что я сделал при жизни. Человека следует судить не только по делам его.

Двадцать лет назад Соединенные Штаты отвечали за выброс в атмосферу 5,4 миллиона тонн двуокиси углерода в год. В прошедшем году – уже менее миллиона тонн. Видите?! Деятельность Облака можно охарактеризовать многими важными начинаниями, и можете мне поверить, что мандат, выданный мною Клэр, предполагает дальнейшее снижение выброса парниковых газов. Я не хочу, чтобы Облако по углекислому газу стало нейтральным. Я хочу, чтобы оно стало отрицательным. Хочу, чтобы мы забирали углекислый газ из атмосферы. Хочу, чтобы поднимающийся уровень моря понизился. Хочу, чтобы жители приморских городов вернулись в свои дома. Хочу, чтобы Майами не так сильно напоминал Венецию, какой она была прежде. Хочу вернуть Венецию человечеству.

Неужели за все это я должен быть навеки проклят?

Пакстон

– Надень-ка, – сказала Дакота, давая Пакстону солнечные очки.

Светофильтры значительно снижали яркость окружающего и позволяли лучше видеть хаос, царивший на крыше. Пакстон не видел ее краев, поэтому, находясь здесь, чувствовал себя как посередине поля, на котором работало сразу много народу. Солнце отсвечивало от солнечных панелей, встроенных в крышу. Там и сям виднелись платформы размером с сарай, на которые подъемниками доставлялись ящики. Эти ящики прикрепляли к ожидающим дронам.

Рабочие здесь носили широкополые шляпы со свисающими краями и оранжевые рубашки поло, под которые многие надевали белые футболки с длинными рукавами. На поясах многих были видны фляжки с водой. Вообще платформы давали кое-какую тень, но не сейчас – было около полудня.

– В ознакомительном фильме они не в оранжевом, – сказал Пакстон.

– Это одна из самых поганых тонкостей, – сказала Дакота. – Не показывают истинный цвет, черт бы его не видал.

На Пакстона увиденное произвело сильное впечатление, особенно звуковой фон, точнее, отсутствие такового. Двигатели дронов работали почти беззвучно. Только тихое электрическое жужжание, как от насекомого, которое находится рядом и вдруг исчезает из поля зрения. Ветерок от движения дронов он чувствовал кожей.

– Думаешь, отсюда? – спросила Дакота.

Он еще прежде рассказал ей тюремную историю о дроне. Выяснил у Дакоты и Добса, что на крыше, с которой взлетали дроны, работало мало сотрудников службы безопасности, поскольку в их присутствии не было необходимости. Все, что поступало сюда, регистрировалось Облачными Часами, так что никто украсть ничего не мог. Под конец смены рабочие выстраивались в очередь к сканерам у особого выхода. Из-за постоянной угрозы солнечных ударов и обезвоживания гораздо нужнее сотрудников службы безопасности оказывалась команда медиков. Каждая платформа для погрузки товаров на дроны имела надписи, напоминавшие рабочим о необходимости пить, чтобы избегать обезвоживания, повсюду виднелись питьевые фонтанчики с двумя кранами: из одного текла вода, из другого солнцезащитный крем.

– С чего начнем? – сказала Дакота, оглядывая плоскую крышу, тянувшуюся на много миль в разных направлениях, с тысячами работников, роями дронов, закрывавших солнце, как проходящая туча, и дававших кратковременную тень.

– С начала, – сказал Пакстон. Он сделал несколько шагов, убедился, что Дакота следует за ним, и пошел по полосатой дорожке, позволявшей безопасно перемещаться рабочим. Края дорожки обозначались желтой светоотражающей лентой, за которой начиналась темная поверхность солнечных панелей, очень похожих на прямоугольные лужи с неподвижной водой.

Все станции казались одинаковыми: суета рабочих, летящие вверх и вниз дроны со странной формы грузами, покрытыми картонной пеной. Никто не обращал на Пакстона внимания. Именно на это он и рассчитывал. Его не интересовали люди, не проявлявшие к нему интереса.

Один из уроков, вынесенных им из тюрьмы: ищи косого взгляда. Испуганного взгляда. Напряжения в позе. Отражения значка охранника в испуганных глазах. Заключенные – профессионалы по части уловок. Ему пришлось научиться видеть не спрятанные вещи, а людей, которые что-то спрятали.

Они проходили с час. Это была не просто прогулка. На них редко смотрели, большей частью во взглядах угадывался вопрос: «Что это они здесь делают?», а не: «Вот черт, сейчас шмонать будут!»

Пакстон умел различать эти взгляды. Он шел, рассматривал лица, руки, плечи. Дакота все более явно проявляла нетерпение: шумно вздыхала, останавливалась попить, накачать солнцезащитного крема, который втирала в кожу шеи и лица. Наконец кожа у нее стала бела, как тесто, и черные бездны светофильтров делали ее похожей на скелет, бредущий по раскаленной крыше.

Пакстон увидел знакомую фигуру и немного повернулся, чтобы рассмотреть. Это был Викрам в широкополой шляпе и солнечных очках. С пояса свисала фляжка с водой. Его рубашка, пропитавшись потом, из голубой сделалась темно-синей. Пакстон видел не все его лицо: Викрам отвернулся к группе рабочих в коричневых рубашках, обслуживавших дрон, стоящий на крыше. Пакстон хотел подойти поближе, чтобы Викрам его заметил и вспомнил, кто из них выиграл, но потом раздумал. И так хорошо. Пакстон подошел к Дакоте, жадно пившей воду из бутылки.

И тут он заметил. Худощавый белый парень. Любительские