"Фантастика 2025-170". Компиляция. Книги 1-30 - Анатолий Анатольевич Логинов

– Ее приносят из яви гарцуки[121] и некоторые костомахи.

– Но им ведь не нужна пища, – сказала я.

– Им? – переспросил Ян и исправил: – Нам.

Он имел в виду себя. Ян – один из них… из этих существ.

– Не только мне нравится человеческий мир, – продолжил Ян. – В нем много того, чего нет в нави. Того, что она частично позаимствовала, когда порубежный мир был создан, когда люди привнесли в него все прекрасное. Включая удовольствие от еды. Хотя нам не особо нравится соль – она невкусная.

Верно. Ян не любит соленое. Я не пробовала мясо в таверне, поскольку оно было сырое, но Кинли поджарил его и слопал.

Вряд ли оно оказалось посолено, и я с сожалением посмотрела на домашнего дракона, который ел нечто, что никогда не стал бы употреблять в пищу, если бы не был так голоден.

Я не оставила ему выбора. Я плохо заботилась о нем.

Мы пересекли ледяное озеро, но Ян не выпустил мою ладонь. Мы двигались дальше, взявшись за руки.

– Но почему эти сущности тут? – расспрашивала я. – Их не взяли в рай?

– Нет, они остались сами. Они – те, кто не захотел нырнуть в водоворот тьмы.

– Почему?

– Из страха. Не перед неизведанным. А перед пеклом. Некоторые темные души, не раскаявшись, отчетливо осознают, что путь в вырай им закрыт. Некоторые, не столь черные внутри, могут надеяться на путь обратно в явь, но в оценке самого себя можно ошибиться. Путь в явь может оказаться дорогой в пекло. Они боятся подобной расплаты, поэтому остаются здесь.

Меня обдало волной беспричинной дрожи, и я поежилась. Снег хрустел под подошвами. Крупный силуэт Велеса в длинной шубе покачивался впереди, отсюда и не видно, но я знаю, что его ноги оставались босы.

– Значит, они – самые отвратительные из всех душ, – сказала я.

– Большинство. Кое-кто должен быть в пекле. Но есть те, кто остался случайно. Например, нечто потревожило их в процессе очищения… Или предвестницы не провели их должным образом к водовороту, а по дороге на них напали. Им везет в наименьшей степени. Ими питаются в первую очередь.

– Духи питаются друг другом?

Они пытались насытиться мной. Я отчетливо ощущала, как они лишали меня сил, когда приближались.

– Их привлекает мрачная энергия: злоба, перенесенная из человеческой жизни, муки и страдания или страх, который пробуждается именно здесь.

«Вот почему туросик выбрал меня», – догадываюсь я. Во мне столько страданий.

Свежих, сильных, лакомых страданий.

– Можно спросить? – прошептала я.

Ян кивнул.

– Туросик Дианы… Он выбрал меня, поскольку моя энергия была мрачной?

– Твоя, и твоих родственников у могил, убитых горем. Не думаю, что он выбрал именно тебя. Однако ты просто находилась ближе всех. Поэтому я и говорю, что нельзя ходить по кладбищам, – темные духи рыщут там в поисках пищи.

Меня снова пробил озноб – я представила, сколько раз за всю жизнь могла оказаться в опасности и не подозревать о серьезном риске.

Я подняла взгляд и увидела очертания какой-то постройки.

– И тут повсюду есть города? – спрашиваю я.

– Нет, это не город, – возражает Ян. – А у водоворота – лишь подобие цивилизации, позаимствованной у людей. Она есть только на рубеже. Дальше – дикий густой лес, озера и реки, кишащие преследующими друг друга духами. У рубежей они более-менее очеловеченные. А в здешних краях у них хотя бы имеются примитивные развлечения, кроме как убивать.

Мы умолкаем, когда приближаемся к постройке, она похожа на крохотный сарай или даже дровник с заросшей зеленью и необычной, вытянутой конусом, крышей, присыпанной снегом.

И еще нас прерывает Велес, обрубая разговор:

– Если бы ты ее поднес на крыльях, мы были бы на месте гораздо раньше. Будь она неладна – твоя драконья спесь. – Велес подходит к дровнику и рывком отворяет дверь.

Я вижу комнатку, кажется, это чей-то дом. Скорее логово. Из окон струится оранжевый свет, озаряя снег на земле.

Пристанище Велеса? Рыжевласый мужчина заходит внутрь, а мы с Яном топчемся на пороге. Я скольжу взглядом по старому вытертому дивану, заваленному в беспорядке вещами, по креслу, устланному мехом, по ковру на деревянном полу – явно шкуре животного. Замечаю на тумбочке нечто вроде свечей. Неужели это и правда дом Велеса?

Божество не может жить в таком доме.

А древний бог вообще нуждается в крыше над головой?

До нас доносится звон неизвестной утвари – Велес копается в темном углу. Вскоре находит то, что искал, и прячет в шубе под мышкой и делает несколько шагов в сторону. И раздается скрежет – теперь он пытается вытащить нечто побольше.

Мы расступаемся, давая ему дорогу. Он выносит наружу деревянную лодку-шлюпку и приземляет суденышко носом в сугроб. Затем, поддерживая плечом, достает из-под мышки спрятанное там несколько минут назад – деревянную резную жердь с вычерченным черепом буйвола с заостренными рогами.

Жердь ассоциируется у меня с посохом. Ян разворачивается и начинает идти куда-то в противоположную сторону от деревянного логова. Мои ноги ведут меня за Яном, и, подхватив с земли замешкавшегося Кинли, я оглядываюсь на мужчину – посох, воткнутый в снег, почти с него ростом.

Дверь логова захлопывается сама по себе. Вскинув на плечо лодку, Велес свободной рукой ухватывает жердь и двигается за нами.

Я отворачиваюсь, чтобы не наблюдать за тем, как теперь из-за раскинутых в стороны рук распахивается шуба.

Чем дальше мы идем, тем сложнее мне понять, где мы окажемся в итоге.

– Что Велес имел в виду – в нави отражается все, что происходит в яви? – интересуюсь я. – Ты говорил, что они не имеют точек соприкосновения.

– Физических точек, – объясняет цмок. – Но миры взаимосвязаны по истинной сути, по смыслу. Они как пазл сложной мозаики, созданной Тьмой. Если с явью что-то не в порядке, а люди в опасности – это имеет последствия. Тут накопится слишком много душ, судьба большинства из которых – перерождение в новой жизни. Но в яви для них не хватит места, ведь человечество не успеет воспроизвести себя в подобных масштабах. Души застрянут в мире мертвых, им придется стать навками не по собственной воле. Навь и явь бесконечно взаимодействуют и дополняют друг друга.

А одинаковое небо в обеих реальностях намекало небезразличным обитателям нави, что пора принимать меры.

Становится теплее, примерно так же, как и когда мы приближались к реке Смородине и бесконечной мгле, но все же не очень печет.