"Фантастика 2025-170". Компиляция. Книги 1-30 - Анатолий Анатольевич Логинов

Я с сожалением думаю о шкурах, которые покоились в доме Велеса. Они могли бы меня согреть и еще понадобиться в пути, но мы так ничего и не взяли. Я не сообразила вовремя, а Ян и Велес не ощущают стужи и вряд ли каждую минуту помнят о том, что ее хорошо чувствую я.

И, тихо вздыхая, я обращаю внимание на не исчезающий клуб пара от перепада температур моего тела и воздуха, но радуюсь, что намечается потепление.

На сей раз мглы нет и в помине, наоборот, я вижу мягкий белый свет, стелящийся по усыпанной снежным янтарем земле. Свет – не что иное, как туман. Он становится гуще, а площадь, которую он охватывает, – шире. Скоро он снует везде – у наших ног, у стволов деревьев и у их крон – туман парит даже в небе. Но не разрастается: это мы входим в область, обильно заполненную им.

Благодаря мягкому белому свечению коричнево-желтый небосвод приобретает разнообразные оттенки серого, и у меня создается впечатление, что наконец-то оранжевая полутьма рассеивается и наступает настоящий день. Но что-то подсказывает: это не так, а долгожданный рассвет – лишь порождение необычной дымки. Она делает воздух плотным, и я снова вижу окружающую реальность размытой, не в состоянии сфокусироваться ни на одном образе вокруг.

И, обернувшись, осознаю, что вдали не наблюдается багровых туч, – мы очутились в местности, заполненной холодными и серыми красками, которые становятся светлее, но через них не проступают ни луна, ни солнце.

Велес шел впереди. Ян почему-то остановился и замер напротив пустынного поля, расположенного за полосой леса. Сняв лодку с плеча, рыжевласый мужчина приземлил ее в сугроб. Раздались брызги и плеск воды. Я дернулась от неожиданности и прищурилась.

Это был не сугроб, а водоем с водой матового млечного цвета, покрытой в нескольких сантиметрах над поверхностью такой же млечной дымкой. А граница берега озера или реки размывалась – белый снег без примеси янтарных красок сливался с водой.

То же самое происходило и с небом: поле оказалось огромным водоемом, и мне не удавалось различить линию горизонта.

Велес принялся устраиваться в лодке в носовой секции, Ян подозвал меня. Мы расположились на корме, а Кинли посередине.

Лодка тронулась, только когда мы отплыли на несколько метров, я осознала, что у нас нет весел и никто не гребет.

Посох Велеса лежит у наших ступней.

* * *

– Это и есть путь в вырай? – спросила шепотом я.

Ян кивнул.

– Весьма туманный, правда?

Вода была непрозрачной, похожей на разлитое молоко. Очень много молока.

Да и повсюду царила такая же плотная дымка – она окружила нас, заточила в тисках, оградив от леса, от мутного неба с солнцем и луной, просто выкрасив мир в ослепительно-белый цвет… который было уже непривычно видеть спустя пару дней затмений.

И для меня, и для Яна вообще не было очевидным, в какую сторону плыть. Но Велес находился здесь не просто так. Вероятно, каким-то образом он единственный имел возможность ориентироваться в пространстве.

Мне сразу вспомнилось, что, когда мы попали в навь, Ян сказал, что не знает дороги в ирий. Хотя и бывал там раньше. Тогда я не понимала, что он имеет в виду, но теперь его слова становились чуть более ясными. Дракон не может добраться в рай самостоятельно, потому что буквально не видит дороги. Поэтому пришлось разыскать Велеса, чтобы тот оказал содействие.

Вокруг нас повисла тишина. Мы молчим, и безмолвие лишь иногда нарушается плеском капель воды, падающих с борта шлюпки в реку, и громким дыханием Кинли, и его пыхтением, когда дракон озирается по сторонам и начинает принюхиваться в попытках осознать, куда мы его везем.

Велес смотрит вперед, опираясь на нос лодки, не говорит ни слова и не обращает на нас внимания. Иногда мне кажется, что суденышко виляет, поворачивая в разные стороны, но, не видя никаких маяков вокруг, сложно быть уверенной в том, что я не ошибаюсь.

– Ян, – тихо спрашиваю я, нарушая паузу наряду с Кинли и молочными каплями.

– М-м?.. – протягивает он.

Волосы Велеса – единственное яркое, что ловят мои глаза. А идея разговаривать о нем с Яном прямо сейчас представляется мне неудачной.

Но Ян уже упорно и вопросительно смотрит на меня.

Мой голос становится еле слышным, однако я не думаю, что Велес его не уловит.

– Значит, Велес может ходить в ирий, потому что он бог?

– Не совсем, – говорит Ян своим обычным тоном, не стараясь сделать приватным наш диалог. – В ирий не ходят, в него возвращаются. Те, кто был там рожден. Ирийские боги, боги прави редко это делают – сходят в навь. Тем, кто был рожден в нави, путь закрыт, если ты не знаешь кого-то вроде Велеса, который согласится тебя отвести.

Я киваю, начиная соображать. И снова отваживаюсь на вопрос.

– Но почему Велес тут?

– Меня изгнали, – раздается его громкий бас.

Я вздрагиваю. Конечно, он нас прекрасно слышит. И я больше не стесняюсь.

– Простите, за что можно выгнать бога из рая? – уточняю я.

На лице Яна появляется странное многозначительное выражение. Велес оборачивается, из его горла вырывается громкий смех. А мне становится не по себе. Я не должна спрашивать.

Я – человек, задала личный вопрос богу. Я в принципе не должна с ним разговаривать. Но раскатистый смех Велеса наталкивал на мысль, что он – проще, чем я могу вообразить.

Однако он не отвечает на вопрос. И хорошо, ведь я передумала.

Не хочу слышать ответ.

– Боги ссорятся между собой, Ава, – тактично закрывает тему Ян.

– Как вы находите путь? – начинаю я с радостью новую тему.

– Просто вижу. Но не то, что вы оба. – Велес снова глядит вдаль. – Что у вас?

– Белая вода повсюду, – отвечаю я. – А у вас – по-другому?

– Я вижу берег и рукава реки, а также замечу вырай, когда он появится вдалеке. И ко мне можно обращаться на «ты», человеческое дитя.

Не знаю чем, но я поперхнулась, возможно, густым туманом, добравшимся до горла. Или предложением Велеса.

– Неудобно как-то, – хриплю я.

Он смеется, но уже не столь звучно.

– Потому что я бог? А с ним разве удобно?

Понимаю, что он имеет в виду Яна.

– Он дракон, – пожимаю плечами я, – и мы знакомы с моего рождения.

Лодка делает мягкий поворот.

– Еще никогда не видел такой бесцеремонности в общении с драконом – и чтобы за фамильярности не