Фантастика 2025-198 - Игорь Семенов

помчались по кривым улочкам, а дракон полетел чуть впереди, разгоняя своим грозным видом оборванных горожан, настроенных к дворянам крайне недружелюбно. Кто-то даже пытался стрелять из окон, но наша магия надёжно оберегала нас от ранений. Да и меткость местных стрелков оставляла желать лучшего. Посему мы довольно быстро и без особых проблем пробирались по городу, который всё больше погружался в хаос междоусобной войны.

Тут и там сталкивались вооружённые группы, раздавались выстрелы, крики боли, а на мостовую лилась кровь. Горели дома, а дворян в лучших традициях бунта черни вешали прямо на столбах, либо прибивали к дверям собственных особняков.

И я испытал истинное наслаждение, когда на одном из столбов увидел повешенного Крыса — того самого взяточника, что недавно посещал временно реквизированный мной корабль.

— Награда нашла «героя», — удовлетворенно пробормотал я, глянув на его посиневшую морду с вывалившимся и распухшим языком.

— Собаке собачья смерть, — равнодушно бросила Марена и посмотрела вперёд, где появилась небольшая площадь, оглашаемая гомоном битвы нескольких сотен людей.

Там была такая мешанина, что оказалось невозможным понять, где одни, а где другие. Но обе стороны дрались отчаянно и жестоко.

На моих глазах вельможу в роскошном камзоле стащили с коня и пригвоздили к земле вилами. Тот забился в судорогах, хрипя и пуская изо рта потоки крови. Она ручьём потекла по земле, сливаясь с другими красными пятнами, в которых лежали десятки трупов. Некоторые были изуродованы так, будто их пропустили через камнедробилку.

Похоже, обезумевшие от ярости простолюдины вымещали накопленную годами, а то и десятилетиями, злобу даже на мёртвых аристократов. А те не собирались покорно умирать…

Пара магов из дворян, истекая кровью, швырнула в бегущих на них простолюдинов десяток смертоносных ледяных сосулек. Те прошили людей насквозь, так что в образовавшиеся дыры можно было увидеть, как забытый в этом хаосе старик с беззубым ртом раззявил его от ужаса, глядя на несущихся на него лошадей, тащивших за собой выпавших из седла всадников. Те уже походили на кровавые тряпки, но ещё бились о землю. Кони затоптали старика как тростинку, оставив его лежать на площади изломанной куклой.

— Да, знатная битва, — пробормотал я, дернув щекой. — Но путь к свободе всегда лежит через кровь и страдания.

— Городские ворота в той стороне, — проигнорировав мои слова, указала бледной рукой Марена на широкую улицу, вытекающую с площади.

Прямо у входа на неё кипело самое жаркое сражение. Ну ещё бы… Вряд ли мы бы выехали из города по спокойной улочке, застеленной цветами. Я же сам только что говорил про кровь и страдания.

— Надо прорываться, — пробормотал я, крепко держа вожжи. — Здесь все будут против нас.

И мои слова оказались правдой…

Толпа простолюдинов сразу рванула к нам, заметив дворянские гербы. Да и аристократы не отставали. Они решили отнять у нас карету и лошадей, чтобы обзавестись хоть каким-то транспортом. Пришлось отбиваться от всей этой кодлы.

Я вовсю тратил остатки своей маны, а Марена раз за разом выпускала «мёртвый ветер», косящий сразу по несколько нападающих.

Даже Мия стреляла из револьверов, высовываясь из окна кареты. А Древний с безразличием превращал смертных в невесомый прах, который подхватывал и разносил по округе ветер, пропитанный металлическим запахом крови.

— Восстание идёт на удивление кроваво и… сплочённо, — в какой-то миг прохрипела Марена, швырнув атрибут в парочку бродяг с самодельными луками. — Кажется, они готовились к этому давно. Уж больно много оружия у простолюдинов. Возможно, нам просто в очередной раз не повезло оказаться здесь именно в день восстания.

— Ага, — хмуро пробормотал я, не став говорить, что мимоходом поджёг фитиль восстания в лучших традициях Локи, славящегося такими проделками. — Вероятно, этот порабощённый Хаосом мир настроен к нам враждебно и постоянно подкидывает всякие проблемы, чувствуя, что мы, скажем так, инородные для него организмы. Знаешь, так человеческое тело пытается бороться с вирусом, стараясь убить его.

— Хм, какая интересная теория.

— А то, самому нравится, — улыбнулся я и с толикой тревоги посмотрел на показавшихся из проулка простолюдинов с луками и стрелами, обмотанными тряпками, пропитанными чем-то явно горючим.

И моя догадка подтвердилась, когда они подожгли их. А потом эти черти принялись посылать горящие стрелы в нашу сторону. Да так ловко, что им удалось поджечь карету.

Мне пришлось использовать атрибут «холод», чтобы сбить пламя. Карета после этого стала выглядеть совсем не ахти, но всё же скрипя, громыхая колёсами и испуская дым, вырвалась с площади и помчалась к воротам.

Те, к нашему счастью, оказались распахнутыми настежь. А возле них валялись убитые стражники и офицеры. Наши кони пронеслись прямо по ним, разбивая копытами черепа. Карета несколько раз подпрыгнула, переезжая трупы, брызнувшие под давлением кровью.

— Вот мы и выехали из города. Я бы такой поездке поставил максимум две звезды из пяти. А ты как считаешь?

Марена никак не ответила на мой вопрос. Она молча взглянула на ухабистую дорогу, стиснутую полями с пшеницей, поблёскивающей утренней росой в лучах светила, которое уже показалось над горизонтом.

Солнечный свет падал на покрытый джунглями холм, куда и вела дорога. Судя по всему, дальше она петляла через гору к другой оконечности острова, куда мы и направлялись.

И не только мы…

Город в спешке покидали сотни людей, но через другие ворота, однако все они в итоге оказывались на выбранной нами дороге, поскольку она была главной, а все второстепенные вливались в неё.

Потому мы очутились в конце мешанины из оборванных людей, скрипящих повозок, нагруженных скарбом, дворянских карет и всадников. Топот копыт, конское ржание, женский плач, стенания и проклятия оглашали густые джунгли, похожие на зелёный тоннель, через который и шла дорога.

Впрочем, все замолкали и в ужасе шарахались прочь, стоило им увидеть Апофиса, грозно идущего перед нашей каретой. Таким образом мы быстро двигались к началу этой процессии, объезжая кареты и телеги.

К сожалению, в какой-то миг мы упёрлись в пробку. У одной из телег сломалось колесо, и она перегородила дорогу. Впряжённая в неё полудохлая старая кляча с выпирающими рёбрами жалобно ржала, а согбенный старик с юной девицей, похожей на него чертами лица, пытались собрать пожитки, вывалившиеся из перекосившейся телеги.

— Убирай своё корыто с дороги, пока плетей не получил! — прорычал из окна кареты красный от ярости седоусый вельможа, грозя старику кулаком.

— Убирай, собака! — визгливо выпалила из другого окна то ли его молодая жена, то ли дочь.

Вся багровая от гнева, с припухшими от слёз глазами и душой, пожираемой отчаянием, злостью и непониманием того, как так вышло, что им, дворянам, чуть ли не