Обратный отсчет: Равнина - Токацин

пазов — она неминуемо должна была измениться после усадки, и вроде бы сармат на это изменение закладывался, но не был уверен, что всё учёл — данные он собирал по крышкам шахт, больше образцов для исследования не было…

— Всё строение — один… большой… камень, — он вынул «щупы» из длинных пазов и сдержанно хмыкнул — пока расчёты оправдывались, хотя миллиметр там и сям придётся убрать. — Вон там — главная цистерна. Сейчас будем собирать водопровод.

…Разбирать конструкции до мелких деталей Гедимин не стал — оставил крупными узлами, тем более что не везде разбор без повреждений и был возможен. Притихшие филки шёпотом что-то обсуждали, оглядываясь на светящийся проём; Гедимин смотрел на них и едва заметно морщился. «Грёбаные опыты Ассархаддона! Выживут они, интересно? И если да, то кем при этом станут?»

На Равнине постепенно светало; нхельви уже не сверкали глазами из темноты, а сновали по видимой траве на видимых камнях. Гедимин убрал фонарь и снова прислушался к отдалённым звукам. «Текк’ты сегодня запаздывают. А может, и вообще не явятся. Мать моя колба, что можно спланировать в этом бардаке⁈»

Вепуат остановился так резко, что сармат едва в него не врезался, и уставился на экран передатчика.

— У Броннов какой-то галдёж, — обеспокоенно сказал он. Издалека донёсся приглушённый расстоянием вопль, а за ним — разрозненные взвизги. Гедимин поморщился.

— У них всегда галдёж, — он оглянулся на лабораторный шатёр и защитный купол под ним. — Деревяшки остыли, пойду колоть.

— Погоди, — Вепуат приподнял ладонь и постучал пальцем по наушнику. — Что-то там не то. Они говорят про нергонов…

…Когда сарматы вышли к лагерю аборигенов, на них даже не обратили внимания. И Бронны, и Скогны сбились в большую кучу у повозок и встревоженно галдели. В центре толпы Гедимин с высоты своего роста разглядел чужаков-лесорубов, снаружи подтянулись местные копейщики. У пологого склона лежали, дожёвывая последнюю траву пополам с гравием, плоские тягловые звери; у каждого на спине стояла корзина, и сканер показывал, что внутри — крючья и тросы. «Они собирались за брёвнами,» — в груди Гедимина слегка потеплело. «Хоть кто-то думает о работе… Но почему они не уходят?»

— Has— sulesh! — сказал, как сплюнул, Вепуат, и Гедимин недобро на него сощурился.

— Ты чего? Они собирались рабо…

Вепуат резко мотнул головой.

— Я не про этих. Нергоны! Сейчас, позову местных, пусть нормально расскажут.

Он взвизгнул так, что у Гедимина зазвенело в ушах, и он поспешно отодвинулся. Оба «трилобита», раздувшись вдвое, заревели во все глотки, и сармат закрыл наушники и помянул про себя спаривание «макак». Аборигены разом повернулись к орущему Вепуату, толпа рассыпалась, пропустив к сармату дровосека в мохнатой шапке. Тот зыркнул на раздувшихся «трилобитов» и заверещал, показывая что-то жестами. Остальные уставились на сарматов, постепенно выстраиваясь вокруг них кольцом.

— Он говорит, — начал переводить Вепуат, едва Бронн замолчал, — что отряд вышел с первым светом — проверить, как там брёвна. Здесь его ждали с корзинами, готовились ехать. А на месте увидели, что всё нарубленное окружено… Так, ещё раз?

Абориген издал несколько пронзительных звуков, ещё трое — из числа охранников — что-то добавили, понуро прижав уши.

— Там расставлены знаки вспышки, — Вепуат озадаченно хмыкнул. — Или разрыва?.. Какие-то, в общем, опасные знаки. По кругу вокруг вырубки.

Гедимин мигнул.

— Знаки вспы… — он встряхнул головой и недобро сощурился. — Он имеет в виду предупреждение о минировании? На вырубке поставлены мины?

— Типа того, — кивнул Вепуат, глядя на аборигена — тот жестами показывал то ли расширяющееся облако, то ли летящие во все стороны осколки. — Какая-то взрывчатая дрянь. Нергоны им всё заминировали, и без стража не снять.

Гедимин огляделся по сторонам, открыл было рот, но Вепуат тяжело вздохнул и с досадой ударил кулаком о кулак.

— Естественно, стража нет. Вот принесёт его после рассвета…

— Четыре часа — в помойку, — Гедимин угрюмо сощурился на горизонт. — Грёбаные дикари…

«Откуда только мины берут…» — мелькнуло в голове. Сармат посмотрел на свой кулак и сердито фыркнул.

— Скажи, что обойдёмся без стражей. Я пойду с ними. Как-нибудь разминирую.

Вепуат мигнул.

— Ты же не знаешь, что там за мины, — напомнил он. Гедимин кивнул на сигма-сканер.

— Разберусь.

Когда Вепуат договорил, над холмом повисла мёртвая тишина. Аборигены несколько секунд молча переглядывались, потом один из дровосеков медленно вышел вперёд. В толпе начали шипеть, пищать и толкаться, потом вперёд вытолкнули ещё пятерых копейщиков. Они нестройно вскинули оружие. Гедимин вопросительно хмыкнул.

— Идём, — едва заметно ухмыльнулся Вепуат, подзывая ближайший дрон. — Мне тоже интересно.

Нхельви спустились вслед за ними до подножия холма, а оттуда волной хлынули обратно, вверх по склону. Гедимину было не до них — он смотрел на сканер, запоминая расположение разломов. Едва он прошёл десяток шагов, как холм оказался далеко на горизонте — с расстоянием тут творилось что-то странное. Над узкой незаметной тропой качались перистые листья, шевеля отростками, что-то малоподвижное копошилось в гравии, в пальцах путались огнелюбки. Над сарматами реял дрон, прикрытый маскировочным полем; изредка Гедимин видел на экране его «след» — полосу ряби от сканирующего луча. Скогны шли вперёд, постоянно осматриваясь, и переговаривались только жестами. «Трилобиты» шевелили хоботками, что-то вынюхивая.

«Далеко нергоны?» — жестами спросил Гедимин у Вепуата, когда аборигены приостановились.

«В долине их не видно,» — отозвался тот — и вздрогнул от визга Скогна. Тропа обрывалась у ложбины с журчащей водой — маленьким ручьём, утекающим в гравий. С двух сторон от него лежали среди груд листьев деревья-валуны, разрубленные надвое. Их оставили у ручья, рядом с живыми «валунами»; Гедимин насчитал семнадцать стволов — тридцать четыре половины.

Он двинулся было вперёд, но резкий вопль Скогна и вцепившийся в локоть Вепуат заставили его остановиться.

— Вот, — разведчик обвёл широким жестом груду брёвен и притоптанную траву вокруг. — Знаки тут, по кругу. Один на виду, остальные были скрыты, но их