Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Гедимин озадаченно посмотрел на Бронна. Тот осторожно приблизился к брёвнам на полшага и занёс длинный тонкий прутик над серым булыжником неправильной формы. Поднеся палочку почти к камню, Бронн шарахнулся назад и пронзительно вскрикнул.

— Этот — на виду… Эй, не трогай!

Гедимин остановился там, куда показывал Бронн. Неприметный булыжник лежал теперь у его ног. Ничего занимательного в нём не было — кроме нарисованного на верхней части орнамента. «Похоже на символ огня,» — заметил про себя сармат, удивлённо разглядывая камень. «Только какой-то… расколотый.»

— И что? — повернулся он к Вепуату. Разведчик стоял чуть поодаль, рядом с ямкой, на дне которой лежал ещё один разрисованный булыжник — в этот раз не серый, а красноватый.

«Это и есть их мины?» — Гедимин посмотрел на экран сканера и пожал плечами. Прибор видел обычные камни… ну, с мизерной примесью ирренция, но здесь этим было никого не удивить. Луч проник глубже, захватывая всю «заминированную» область, — ничего похожего на сложный механизм не было ни наверху, ни в слое гравия, ни даже на поверхности материковой плиты и в нескольких метрах под ней.

— Ты что-нибудь видишь? — вполголоса спросил Гедимин у Вепуата, изучающего экран передатчика. — Механизмы? Фитили? Проволоку?

Разведчик качнул головой.

— Ничего. Долина как долина. И холмы обычные, и брёвна. Смотри сам — я-то не механик…

Гедимин взглянул на экран, всмотрелся до рези в глазах — и, тяжело вздохнув, угрюмо сощурился на аборигенов. «Ничего. Ни атома подозрительного. Только размалёванные камни. Кольцом под слоем гравия.»

— Нергоны далеко? — шёпотом спросил он, подозрительно покосившись на холмы и надтреснутое небо. «Может, тут засада? Войдёшь в этот дурацкий круг — а тебе на голову оползень. Или летучая тварь…»

— Тут никого нет, — ответил Вепуат, разглядывая камни с тем же озадаченным выражением на лице, что и Гедимин. — Из подозрительного — только эти девять булыжников. Один и тот же рисунок на всех, заметил?

— Знак огня, расколотый, — кивнул Гедимин и оглянулся на аборигенов. Они незаметно отошли на два десятка метров и смотрели на сарматов с опаской, как будто рядом и впрямь лежал килограмм-другой тротила.

— Что-то мы не так поняли, — пробормотал он, разглядывая экран сканера. «Камни как камни. Ну, ирренций в составе…»

— Спроси их ещё раз, — повернулся он к Вепуату. — Что здесь представляет опасность? Вот эти булыжники? Они должны взорваться?

В этот раз аборигены отвечали негромко и односложно. Их глаз Гедимин не видел, но уши они к головам прижали плотно — что-то не на шутку напугало их.

— Угу, — подтвердил Вепуат. — Они. Если пересечь круг.

Гедимин подобрал пару камешков, кинул, не размахиваясь, — один в центр круга, другой — в разрисованный булыжник. В шорохе листьев различил тихий стук — камешки упали на слой гравия и затерялись в нём.

— Ничего не понимаю, — подытожил Вепуат. — Чему тут вообще взрываться? Ирренцию, может? Может тут случиться цепная реакция?

Гедимин фыркнул.

— С чего⁈

«Бред какой-то,» — думал он, оглядываясь на аборигенов. Они отошли ещё дальше и частично залегли. «Выдры чего-то боятся. Но тут нет ничего, кроме дурацких камней. Zaa hasu…»

— Отойди, — буркнул он Вепуату. — К ним. Полем накрой. Я ничего не понимаю, и мне надоело.

Вепуат мигнул.

— Думаешь, надо? — он оглянулся на повисший в небе дрон. — Мало ли что тут…

— Нет тут ничего! — сердито фыркнул Гедимин, жестом отгоняя его от «заминированного» круга. — Иди!

Он давно не чувствовал себя так глупо — наверное, с того дня, как узнал о свойствах колеса на Равнине. Аборигены залегли в кустах, под защитным куполом; Вепуат сидел рядом с ними, и Гедимин был рад, что не видит под тёмным щитком его глаз. Тяжело вздохнув, он резко наклонился, шагнул в круг и схватил разрисованный камень, подняв его над головой.

— И что…

Рука до локтя взорвалась болью. Гравий поднялся полутораметровой волной и осел, оставив цепочку из восьми дымящихся кратеров. С локтя Гедимина закапала расплавленная обшивка, он сжал ноющую, пульсирующую болью руку в кулак, — пальцы были на месте, даже подчинялись приказам нервного центра… Остатки камня высыпались на землю сероватой пеной.

— И что⁈ — крикнул он, пинком откатывая в сторону половину бревна. Кулак, поднятый над головой, горел золотом — чёрный слой стёк, оставив несколько размазанных полос.

— Идите работать! — бросил сармат, найдя взглядом аборигенов, и опустил руку, стараясь не прислушиваться к ощущениям в ней. Ударило по пальцам крепко, остался слабый ожог, — ничего опасного, но непрерывный зуд от регенерации минимум на час…

Скогны опомнились быстро, но Вепуат всё равно обогнал их — он был рядом с Гедимином через пять секунд, смотрел расширенными глазами на его руку и криво ухмылялся. Аборигены, не приближаясь к сарматам, сновали среди кратеров, взволнованно верещали, и уши их стояли торчком. Ещё через пять секунд двое копейщиков вместе с Бронном кинулись вверх по ущелью.

— Куда они? — спросил Гедимин, держа руку на весу — оплавленные щитки ещё не остыли. «Опять попортил скафандр. И главное — обо что⁈»

— За бригадой, — ответил Вепуат; его голос едва заметно дрогнул. — Псих! А если бы оторвало по локоть⁈

Гедимин презрительно фыркнул.

— Там нечему было взрываться! Просто камни и дурацкие рисун… — он осёкся и медленно сузил глаза. «И просто чеканка по металлу. Один дурацкий рисунок — плюс триста градусов из вакуума, второй дурац…» — он пошевелил ушибленными пальцами и досадливо поморщился. «Не нравится мне всё это. Совсем не нравится…»

— Ага, ага, нечему, — закивал Вепуат, пряча взгляд и старательно выискивая что-то в нишах брони. — Пока бригада едет… давай-ка руку под поле. Налью на тебя анестетик — что тебе зря мучаться?

…Когда бригада подъехала, рука уже не ныла, только чесалась изнутри, по ушибленным суставам. Гедимин