Скромный метаморф - Жером Фандор

— … — какое-то время молча посверлив взглядом собеседника, Льюис неожиданно улыбнулся. — Вы серьёзно считаете, что я как-то причастен к этому? В насколько же большом вы отчаянии, раз желаете сделать меня козлом отпущения? — в этот момент неслышимо для всех, кроме Дамблдора, хмыкнул Снейп, вспоминая собственные выводы, которые были весьма схожими. — Хорошо, я отвечу на ваши вопросы, — неожиданно для хотевшего снова взорваться министра заявил Льюис. — Но для начала… Профессор Снейп, не могли бы вы принести сыворотку правды? А то боюсь, что господин министр может усомниться в моих словах. Пожалуйста, — проговорил он, повернувшись в сторону учителя зельеварения.

— Хмф! — надменно фыркнув, зельевар нахмурился, думая о том, что задумал этот мальчишка. — У меня нет никакого желания тратить столь ценное зелье ради подобного фарса, — сказал он, окинув министра снисходительным взглядом, показывая этим, что думает обо всей этой ситуации. Он дал шанс мальчишке, правительство не имеет права принуждать несовершеннолетних пить сыворотку правды.

— Я настаиваю, профессор. Можете быть уверены, я в полной мере возмещу ваши траты, — настаивающим тоном проговорил Лавгуд, глядя ему в глаза спокойным взглядом.

— Северус, раз мальчику нечего скрывать, то наша обязанность, как его наставников, помочь ему доказать свою невиновность, — мягко улыбнувшись, сказал учителю Альбус.

— Хмф! — в очередной раз раздражённо фыркнув, зельевар покинул кабинет, думая о том, что потраченные на него нервы мальчишка не сможет ему возместить.

Примерно спустя десять минут мужчина вернулся, поставив на директорский стол флакон с зельем и положил рядом пипетку, после чего с недовольным лицом встал на своё прежнее место. Откупорив один пузырёк, он набрал зелье в пипетку и капнул на язык три капли.

— Три капли? — недовольно нахмурившись, высказался Фадж.

— Трёх капель достаточно, — сказал Снейп, холодно глядя на министра.

— Это правда, господин Фадж, — наклонившись к министру, прошептал сопровождающий его мракоборец.

— Хм… Как тебя зовут? — раздражённо хмыкнув, начал задавать тестовые вопросы Корнелиус.

— Моё полное имя — Льюис Лавгуд.

— Какого ты пола?

— Мужчина, — сказал мальчик, глядя на спросившего будто на идиота.

— Дата рождения?

— Тринадцатое февраля тысяча девятьсот восьмидесятого года.

— Ладно, достаточно, перейдём к настоящим вопросам… — нетерпеливо сказал Фадж. — Где ты был в то время, когда произошёл инцидент в Азкабане?

— В штабе Даров Магии.

— Где именно находится ваш штаб?

— Не могу сказать, — прежде чем министр возмутился, мальчик продолжил. — Я давал Нерушимый Обет, и эта информация относится к той, которая является конфиденциальной для тех, кто не является членом моей организации. Единственное, что я могу сказать по этому поводу… По отношении к Англии наш штаб находится в противоположной стороне от того места, где находится Азкабан.

— …Ладно, — скрипнув зубами, сказал Корнелиус. — Расскажи, что ты знаешь о случившемся в Азкабане.

— …Ровно то, что было сказано в газете, которую я прочитал после возвращения в Хогвартс с рождественских каникул.

— Почему ты запнулся в начале?

— Я вспоминал то, что знаю об этом инциденте. Ничего помимо прочитанного в той газете мне неизвестно. Она была прочитана давно, и я не придавал ей какой-то значимости, поэтому не смогу воспроизвести ту статью.

— Вам было безразлично это вопиющее преступление?

— Верно. Оно никак меня не касается. А тех, кого оно коснулось, мне не жалко. Дементоры и пожиратели смерти мерзкие твари, я считаю, что они заслужили свою судьбу. Мне жалко лишь тех невинных, которые пострадали от сбежавших дементоров, которых Министерство не смогло вовремя поймать.

— Ты… — выпучив глаза, уставился министр яростным взглядом на Лавгуда.

— Мне выпить ещё несколько капель сыворотки правды, чтобы вы повторили свой вопрос?

— Пей… — язвительно проговорил мужчина.

Льюис сделал сказанное. Снова был задан предыдущий вопрос. И был получен точно такой же ответ, заставив министра скрипеть зубами.

— Альбус, вы ничего не хотите сказать о позиции своего ученика? — обратился Корнелиус к директору.

— Возможно, мнение мальчика несколько радикально, но я могу его понять. Дементоры — одни из самых ужасных существ магического мира, они покушаются на души людей. Что же касается последователей Волан-де-Морта, — при звуках этого имени Корнелиус вместе с сопровождавшим его мракоборцем вздрогнули. — …Они принесли много горя волшебникам, да и простым людям тоже. Можете называть это юношеским максимализмом, если вам так угодно. В этом нет ничего странного или ужасного, и подобное проходит с возрастом, — спокойно проговорил Альбус.

— Очень на это надеюсь… Расскажи о том, что происходило сегодня утром во время нападения дементора, — вновь повернулся Фадж к Лавгуду.

— Я с друзьями разговаривал о разном, в частности о нынешней ситуации в Дарах Магии. Гермиона Грэйнджер рассказывала мне о последних успехах. В какой-то момент я задумался и перестал её слушать…

— О чём ты думал? — перебил Льюиса министр.

— Я думал о том, как ребята осваиваются в качестве моих работников.

— Продолжай рассказ.

— Так вот, я задумался, и в какой-то момент почувствовал голод, решив взять что-нибудь перекусить. В тот момент я почувствовал холод, но не обратил на это внимание. Я был уверен, что копался в рюкзаке, но в какой-то момент осознал, что не клал туда ничего мясного для перекуса. Тогда я и понял, что что-то не так и обратил внимание на окружение. Оказалось, что я ел дементора. На вкус как курица.

— Так это правда… — прошетал в возникшей тишине (у всех, кроме Дамблдора, начал дёргаться глаз) мракоборец, схватившись одной рукой за живот, а другой прикрыв рот, будто готовиться блевануть. Кажется, кто-то представил, что вместо курочки ест дементора, хе-хе…

— …То есть ты не почувствовал никакого воздействия? — тяжело вздохнув, спросил Фадж, устало массируя виски. Он уже и сам начал понимать, что вся эта ситуация — не более чем фарс.

— Почувствовал. Мне было холодно, а ведь там был всего один дементор… — пробормотал Лавгуд. Конечно, в форме химеры он совершенно не чувствовал потустороннего холода дементоров Азкабана, но сейчас он находился в базовой, так сказать, комплектации.

— Вы не почувствовали уныния, не возникли какие-то тёмные воспоминания?

— Нет. Ничего. Совершенно.

— Почему? — непонимающе нахмурился Фадж.

— У меня сильный разум, — спокойно сказал Льюис. Это был один из трёх имеющихся у него правдоподобных ответов. Впрочем, другим об этом знать вовсе не обязательно.

— Хаах… — устало вздохнул Фадж, закрыв глаза и собираясь с мыслями. — Мы уходим, — сказал он, направившись к камину.

— Корнелиус… — обратился к нему Альбус Дамблдор, из-за чего тот притормозил, пусть и с небольшим сомнением. — Можешь меня не слушать, но позволь высказать своё мнение. Никто не любил Азкабан в том виде, в котором он существовал. Он просто был удобен для таких как вы, министр. И я уверен,