Фантастика 2025-198 - Игорь Семенов

Оказывается, он служил Тиру Ткачу реальности, входил в его чёрную гвардию. Бог однажды вызвал его к себе и подвергнул болезненной трансформации, как и сотню других самых крепких, злых и отважных зверолюдов. А произошло это знаменательное событие в крепости, попирающей серые пески равнины Жёлтых скелетов.

— Итак, что мы имеем? — хрипло произнёс я, понимая, что из монстра больше ничего не вытянуть.

Тир как-то сумел защитить его слабый разум от вмешательств, подобных моему «очарованию». К счастью, моё мастерство лить патоку в уши всё-таки позволило кое-что выжать из чудовища. Но пришлось расплатиться за это острой болью в затылке, будто в него вогнали раскалённую тупую иглу.

— Если сотни две таких тварей нападут на Гар-Ног-Тон — нам придётся несладко, — мрачно изрёк Сломанный Рог, глядя на монстра.

— Может, нам устроить саботаж в крепости, где их творят? — предложила Бурая, чей взгляд стал отсутствующе-задумчивым, будто она мысленно уже прорабатывала план.

— Нет, мы ничего делать не будем, — решил я, памятуя о своём договоре о ненападении с Тиром Ткачом реальности. Нельзя, чтобы он заподозрил меня в игре против него.

Однако мне всё-таки будет выгоднее, если Тир проиграет войну со славянскими богами. А учитывая таких усиленных зверолюдов, он способен поставить местных богов раком. Ведь они сейчас ослаблены, как и империя.

Хм, на самом-то деле кое-что можно сделать для проигрыша Тира, но об этом не стоит знать даже Бурой, а уж тем более не шибко сообразительному Сломанному Рогу.

— Как скажете, господин, — вздохнул минотавр. — Теперь всё? Покидаем темницу? Большего от этого уродца не добиться?

— Не добиться, — согласился я и нахмурился, услышав, как по коридору прокатился очередной душераздирающий скрежет несмазанных дверных петель. — Не тюрьма, а проходной двор.

Минотавр виновато дёрнул губами и вжал голову в плечи, слыша частые шаги и яростное дыхание существа, приближающегося к камере. В неё буквально влетел рассерженный Шилов, держа в руке факел. Его лицо раскраснелось от гнева, глаза налились кровью, а сальные волосы оказались всклокоченными.

— Ты! Ты! — обвиняюще бросил он мне, брызжа слюной. — Да как ты посмел с ней так поступить? Зачем ты предал её⁈

— Успокойся, — холодно процедил я, наградив его острокинжальным взором, чуть не вспоровшим грудную клетку мужчине.

Шилов отшатнулся и подавился возгласом — тот застрял у него в горле. Ему пришлось постучать себя кулаком по солнечному сплетению, но после этого он всё равно прошипел, мужественно расправив плечи:

— Ты! Ты поступил как… как… как распоследняя сволочь. Раньше я уважал тебя, а теперь…

— Закрой рот, — оборвал я его, чувствуя, как в груди взыграли и ярость, и обида, и злость на такую несправедливость.

Впрочем, я жесточайшим усилием воли подавил эмоции.

Но появление Шилова и его гнев ударили не только по мне…

Всеми забытый костяной монстр, уже скинувший власть «очарования», вдруг поднял голову, голодно зашипел и, поднатужившись, с хрустом вырвал цепь из стены. На пол посыпались обломки кладки, взметнулась пыль и перепугано заплясало пламя факелов. А сам монстр махнул рукой с цепью и захлестнул её концом шею Бурой. Металлические звенья обвились вокруг неё как ржавая удавка. И тварь дёрнула цепь на себя, желая сломать шею жрице…

Глава 25

Зрачки Рафаэля Игоревича до предела расширились, залив чернотой радужку. Он осознал, что именно его поведение спровоцировало монстра.

— Не-е-ет! — взревел минотавр, глядя налитыми кровью глазами, как чудовище с яростным шипением потянуло за цепь, обвитую вокруг шеи Бурой.

Раздался отвратительный хруст сломанных позвонков моей единственной жрицы. А нет… это хрустнули камешки под копытами Сломанного Рога, ринувшегося к цепи. Та натянулась между Бурой и монстром, уже начавшим резко отводить локоть назад, дёргая металлическую «удавку». Но минотавр катастрофически не успевал, рыча, как раненый бизон.

А вот я телепортировался и в последний момент ухватился пальцами за колючую от ржавчины цепь.

— Не в мою смену, сука! — выпалил я, резко вырвав её из костяных пальцев чудовища.

Бурая со свистом облегчённо выдохнула, поспешно высвобождая шею из плена цепи.

А костяной чёрт взбеленился так, что сумел вырвать левую ногу из стены вместе с цепью и большим фрагментом блока. Железный браслет продолжал удержать на его щиколотке цепь, но монстр оказался на выдумки хитёр. Он махнул конечностью, используя цепь с куском блока, как некий боевой цеп. Метил в моё колено, яростно желая раздробить его, чтобы кровь и осколки костей брызнули во все стороны.

К счастью, я успел телепортироваться в сторону, избежав встречи с этим импровизированным оружием. Кусок блока вместе с цепью пролетел мимо, едва не задел минотавра, метнувшегося к растерянно хлопающей глазами Бурой.

Сломанный Рог как истинный джентльмен хотел утащить даму прочь или хотя бы прикрыть её собой. Он даже бросил на пол факел, где тот присоединился к своему собрату, ещё пару ударов сердца назад выпавшему из руки Бурой.

Теперь только ошарашенный Шилов сжимал потными пальцами факел, чьё трепещущее перепуганное пламя осветило сорвавшийся с моей руки «взрыв энергии». Он ударился прямо в рожу чудовищу, сверкнув зелёной освободительной вспышкой. Мрак в ужасе выскочил из камеры, обнажив все трещины, плесень, белёсых многоножек и прилипшую к полу шерсть.

А когда свет от «взрыва энергии» исчез, я услышал шипящий хохот монстра.

— Вот же сука, — процедил я, мигом сообразив, что Бурая самого главного-то и не сказала.

Оказывается, костяная броня твари полностью сдерживает магию, в том числе хорошо заряженные атрибуты. Чудовище даже не почесалось. Более того, оно попыталось врезать мне костяным кулаком, мечтая размозжить скулу.

Я лишь за миг до удара успел пригнуться, пропустив над головой конечность монстра, а затем задействовал «телекинез». Схватил им цепь, свисающую с руки твари и обвил ею короткую шею чудовища, заставив звенья резко сжаться.

Раздался треск сломавшихся костяных пластинок и из-под глубоко впившейся в плоть монстра цепи показалась густая чёрная кровь. Она покатилась по груди безжизненно расслабившегося тела. Но урод не упал на пол, а повис, удерживаемый той цепью, что весь скоротечный бой продолжала исправно удерживать его возле стены.

— Это было бодряще, — признался я, потирая щеку, едва не разорванную ударом твари, которая после смерти завоняла смесью дерьма и чего-то кислого, как протухшая блевотина. — Шилов, почаще так врывайся в камеры. Такой аттракцион устроил. И всех вас благодарю за то, что не вмешались, а шокировано хлопали зенками. Ну, кроме Сломанного Рога, он молодец. Хоть что-то попытался сделать.

Минотавр нервно дёрнул губами, бросив на меня благодарный взгляд, а затем смахнул ржавчину с плеча жрицы.