Фантастика 2025-100 - Даниэль Дессан

них были незнакомыми ни советнику (к названию его должности всё отчётливей просилась приставка “бывший”), ни Ульвику. Для того такая встреча была такой же неожиданной, как и для Алдара. Оба они одновременно вскинули руки, показывая, что безоружны. Ульвик, впрочем, через мгновение их опустил: ему-то чего бояться? Привёл пленника, да ещё прямо в руки бургомистра. Глядишь, ещё и благодарность выпишут.

Правда потом придётся бежать из Гатвина, вместе с благодарностью. Полгорода видело, как он вёл Алдара. И эти добрые жители, будучи не в курсе особенностей местной политики, тоже отблагодарить ведь могут, да так, что не унесёшь…

Стражники не выстрелили: ждали команды. Бургомистр медлил, взвешивая плюсы и минусы от немедленной кончины Алдара. Наконец, победил холодный расчёт:

– В темницу его! – коротко прозвучал приказ.

Данмеру очень хотелось закончить спор с советником прямо здесь, прямо сейчас. Несколько болтов из самострелов поставили бы жирную точку в этой истории… Но нельзя.

Бургомистр с искренним сожалением вздохнул.

Нельзя. Алдара в городе любят. Убийства советника ему не простят, если узнают. А узнать будет не сложно: слишком много свидетелей.

Значит, потребуется суд, публичный, открытый для каждого. В том, что соберётся толпа, Данмер не сомневался. Придётся подготовиться как следует…

Тюремщикам было выдано указание пытать пленника так, чтобы видимых следов на лице не оставалось. Не хватало ещё, чтобы народ, увидев увечья, бросился освобождать “мученика”. Алдар, впрочем, их разочаровал, выдав признание уже после первого десятка плетей.

Советник и в мыслях не имел оставаться в темнице надолго и, тем более, являться на суд. Он всерьёз рассчитывал, что друзья спасут его, и начало экзекуции вытерпел только ради того, чтобы не возбуждать излишние подозрения.

Тюремщики, недовольные от того, что пытку пришлось закончить, ушли, злорадно насмехаясь над узником. Мол, с виду такой стойкий, а на деле – “раскололся“ почти сразу же.

Лязгнул замок, и Алдар остался один. Он принялся облизывать ладонь и обильно смазывать слюной рассечённую кожу, везде, куда смог дотянуться. Во рту быстро появился солёный вкус собственной крови.

Тюремщиков он запомнил и уверенно внёс их имена в список убитых им.

Авансом.

Те, конечно, всего лишь выполняли свою работу. Дело, за которое и получали жалование из городской казны. Но Алдар искренне полагал, что бывают дела и подостойнее. А самое главное, он никогда не считал себя непогрешимым, и оттого спокойно соглашался с фактом наличия каких-то личностных недостатков.

С излишней мстительностью, например.

Рассудив, что тюремщики обречены, Алдар уселся в углу камеры и принялся ждать спутников и вызволения.

Но первыми явились всё-таки крысы. Сразу несколько хвостатых тварей проникли в камеру неведомо откуда и принялись деловито осматриваться. Советник сперва хотел прибить самую наглую, подобравшуюся вплотную и внимательно обнюхавшую его руку, но в последний момент передумал.

Крыса, следившая за Алдаром глазами-бусинками, одобрительно вильнула хвостом и убежала.

“Интересно, – подумал советник, – когда меня спасут? Успею ли я поспать часок?”

В том, что спасение близко, он даже не сомневался. Как не сомневаются, к примеру, в том, что солнце всходит на востоке, что ночью темнее, чем днём, или что, если обстричь человека налысо, – это накличет беду.

“Дагор снова будет мне помогать… – вздохнул Алдар в мыслях. – А я его потом должен зарубить. Вот же дерьмо! Неужели не придумаю другого выхода?!”

Но вместо озарения удачной идеей, советника всё-таки сморил сон. Как ни крути, денёк выдался богатым на события!

Проснулся он от скрежета, как будто кто-то толок пшеничную крупу в яшмовой ступке, и сразу вскочил на ноги. Звук был неприятным, пугающим. В то же мгновение дальняя стена камеры осела и рухнула, взметнув тучу пыли и открыв взгляду Алдара кусок синего неба и крону дерева, росшего поблизости. Солнце клонилось к закату, но до темноты было ещё далеко.

– А побыстрее никак? Ты не спеши, пусть стража прибежит, – услышал советник знакомый, ехидный и насмешливый голос.

– Шатти!

В стену ударила серебристая молния, отколов от той несколько камешков.

– Я говорила тебе, что не люблю это прозвище?! – целительница показалась в проёме.

Выглядела она несколько необычно: порванная в нескольких местах туника, запёкшаяся кровь и весёлая, какая-то отчаянная улыбка. Алдар её такой, пожалуй, ещё не видел.

– Шевелись! – приказала она. – Данмер, сукин сын, уж заждался.

Советник выбрался через дыру в стене, и ему на шею тотчас кинулась Кайя.

– Время! – снова поторопила Шаттнаара. – Потом наобнимаетесь.

– А где Дагор?!

Алдар поискал глазами гнома, но больше в переулке, куда выходила обрушенная часть темницы, никого не было.

– Зачем он тебе? – удивилась целительница.

– Да незачем… – советник озадаченно поскрёб в затылке. – Но кто тогда устроил обвал?

– Кайя, – сообщила Шаттнаара с какой-то странной гордостью в голосе.

– Крысы! – догадался Алдар. – Она уговорила стаи крыс подгрызть стену?

Целительница озабоченно взглянула на советника.

– Тебя по голове не били? – осторожно поинтересовалась она. – Тысячам крыс потребовалась бы тысяча лет, чтобы сточить камень! Кайя у нас – маг. Ну, если ты вдруг забыл, – не обошлась целительница без шпильки.

– На моё слово отзываются все Стихии, – просто пояснила девушка. – Огонь и Воду ты видел. Как меня слушается Воздух, сейчас узнаю́т тюремщики.

Алдар прислушался. Со стороны внутреннего двора темницы доносились крики и завывание ветра, верно – настоящего урагана.

“Вот почему никто не явился на звук обрушения стены, – понял он. – Не до того им, беднягам!”

– А это была Земля, – закончила Кайя.

– Чистая магия! – восхищённо подтвердила Шаттнаара. – Мы пользуемся заклинаниями, основанными на той или иной Стихии. А твоя будущая супруга управляет ими напрямую.

– Супруга? – Алдар улыбнулся. – Уже рассказала?

– Первым делом, – подмигнула целительница. – Ну, теперь – в ратушу?

Идти было недалеко. Советник прекрасно знал путь, потому что проделывал его бесчисленное множество раз, когда требовалось допросить подозреваемого или преступника. Правда сам он в роли преступника (“Ага! Вдобавок, беглого!” – услужливо напомнило сознание) оказался впервые.

– Где ты нашла Шатт… наару? – Алдар вовремя вспомнил, как надлежит называть целительницу, и на ходу поправился.

– У себя в палатке, где же ещё, – проворчала целительница. – Бургомистр и его шайка хотели бросить меня в темницу, но неожиданно обнаружили, что в Гатвине лечить больше некому. По крайней мере, магией, – добавила она.

Советник согласно кивнул. Шаттнаара на весь город была одна такая, и это знал каждый.

– Тогда они придумали надеть на меня ошейник со Смарагдом Отречения. Нашли же где-то, – прошипела целительница зло, добавив ещё несколько слов. – Моя работа стала напоминать цирковое представление: в палатку заходит три стражника с самострелами, двое берут на прицел, а третий размыкает замок на этом ожерелье. После исцеления – вешают обратно.

– Надо