Второй - Сергей Артурович Медведев

– Вы имели в виду «Золотой башмачок»?

– Да, да. Перепутала. Поехали.

Виктор Сергеевич пересказал на камеру историю о своем директорстве, подсобном хозяйстве, подробно остановился на победах жены в велосипедном спорте.

Петров волновался и по ошибке сообщил, что он обладатель премии «Хрустальная туфелька». Виктор Сергеевич испугался и попросил переснять.

– Туфелька вместо башмачка получилась. Люди смеяться будут.

– Никто смеяться не будет, потому что не услышит, – успокоила его Оксана. – Пленка к этому моменту уже закончилась, а другой у нас нет. Но это пустяки. А вот важный вопрос. Миша мне сказал, что у нас почти закончился бензин и вернуться на имеющихся запасах мы не сможем. Не одолжите?

– А сколько надо?

– Литров сто.

У Петровых было всего сто литров, но отказать он не смог.

– Конечно, выкрутимся как-нибудь, забирайте все. И не забудьте, как все лягут, выходите во двор, я вам свои рисунки покажу.

Оксану положили в комнате. Сами Петровы легли на полу в кухне, чтобы не смущать девушку. Постелили старый матрас. Рита ночевать у Петровых отказалась, сказала, что добежит домой огородами.

Ночью Виктор Сергеевич тихо встал, прошел в комнату и позвал Оксану:

– Оксанка, вы не спите? Я ж вам обещал показать свои рисунки…

Оксана не откликнулась.

Рано утром, еще затемно, Оксана и Миша собрались уезжать. Лидка провожать гостей не вышла и даже не встала с матраса. Виктор Сергеевич поцеловал Оксану в щечку и сунул в руку банку соленых помидоров с деревянной крышкой.

– А когда же будет передача? – спросил Петров.

– Думаю, на следующей неделе.

– Интересно. Мы бы хотели посмотреть…

– А как же вы посмотрите, у вас же не ловит…

– Как это? – удивленно вскрикнул Виктор Сергеевич. – А как же Иван Иванович смотрит?

– Это его фантазии. Ничего он не смотрит. Но он замечательный человек, друг нашего директора, такой же мечтатель. Иван Иванович, как и наш директор, опередил время. Но скоро и у вас будет телевидение. ПАЛ-Секам. Сейчас только в городе.

– То есть мы не увидим? – расстроился Виктор Сергеевич.

– Зато другие увидят. Это важнее. Вы и так все знаете об этой жизни.

– Ой как жалко. Ну да бог с ним.

– Спасибо за гостеприимство. – Оксана пожала руку Виктору Сергеевичу. – Можно один личный вопрос?

– Можно, – вздохнул Петров.

– Почему у вас нет пальца на правой руке?

Виктору Сергеевичу не хотелось рассказывать о ликвидированных Полковником бывших коллегах-садистах, мало ли. Хотелось придумать что-то героическое.

– Испытывал револьвер собственной конструкции, произошла осечка.

– Я предполагала что-то в этом роде! – улыбнулась Оксана. – Удачи вам во всех начинаниях!

– Понравилась журналистка? – спросила Лидка, когда Виктор Сергеевич вернулся на кухню и лег на пол рядом с женой.

– Бойкая.

– Бойкая. А мы у нее и паспорт не спросили.

Виктор Сергеевич задумался:

– Конечно, к визиту много вопросов. Оксана говорит, что у нас еще нет телевидения. То есть у них в городе есть, а у нас нет.

– Как это? А как же Полковник, что он смотрел?

– Полковник нас обманул. Жаль. Хотелось бы посмотреть на себя со стороны.

– Я тебе сама расскажу. – Лидка отвернулась от мужа и демонстративно захрапела.

– И бензин я им весь отдал.

Лидка прекратила храпеть, но ничего не сказала. Пару часов Петровы лежали молча. Виктору Сергеевичу показалось, что Лида плачет.

– Лид, ты чего?

– Что – чего?

– Плачешь?

– Зачем? – спросила Лида абсолютно «сухим» голосом. – Пойду к морю, сети проверю.

– Зачем так рано идти?

– Хочется побыть одной.

В дневник Виктор Сергеевич записал: «Никуда мне от Лидки не деться. Я б нарисовал Оксанку голой. Мне и Маргарита понравилась. Как-то я взглянул на нее новыми глазами». Петров попытался нарисовать журналистку по памяти. Получилась немолодая женщина с большой грудью, очень похожая на жену.

– Что ни рисуй, все равно Лидка получается, – вздохнул Виктор Сергеевич.

Подумал, поморщился и вырвал лист с голой Оксанкой. Подумал еще, вернул его обратно, подписал – «Лида».

Петуху Виктор Сергеевич сказал:

– Я запутался, Петя, мне понравились сразу две женщины – Оксана и Маргарита. Как же быть? Одна худая, друга полноватая. Я бы и Маргариту нарисовал, и Оксану.

19. Вставная глава о Маргарите

Нельзя сказать, что у Виктора Сергеевича не было эротических фантазий или ему не снились «молодежные», по его выражению, сны. В юности героинями таких снов были малознакомые барышни, у которых, по мнению Петрова, была какая-нибудь возбуждающе хрупкая часть тела. Например, нежная шея, которую хотелось облизать, а потом слегка придушить. Магическим воздействием на Виктора обладали изящные длинные пальцы девушек. Петров представлял, как эти пальцы, почти прозрачные, фарфоровые, расстегивают пуговицы или «змейки». Пуговицы или «змейки» могли быть самые разные: на девичьей одежде или на мужской. Возбуждали Виктора и аккуратные коленки, чуть меньше, чем положено пропорционально сложенной красавице. Возбуждали даже выступающие кости таза. В зрелом возрасте Петрова будоражили в основном «фантазийные» персонажи. Типа «Маргариты» работы Модильяни.

– Вить, ты стонал во сне, – говорила утром Лида. – Будь осторожней.

Петров отвечал:

– Опять во сне летал, значит еще расту.

Лидка никогда не рассказывала о своих снах. Летала ли она, танцевала ли она с чужими мужчинами, а может быть, даже изменяла мужу хрен знает с кем, Петров не знал. Ночные крики – а они у нее были – супруга объясняла без фантазий: «страшный сон», или «не помню, что снилось, но испугалась».

Постепенно чуть полноватая – все-таки полноватая, надо это признать – Оксана забылась, и героиней снов Виктора Сергеевича стала Маргарита. Маргарита была хрупкой: худой и фарфоровой. И коленки у нее были хрупкими. Ее черные глаза всегда блестели. Так казалось. Может быть, потому, что Виктор Сергеевич почти всегда видел ее плачущей. Такие же глаза были у Маргариты Модильяни.

Иногда Петров вспоминал, как Маргариту мучили Леонидовы, и ему хотелось оказаться на их месте. Ему хотелось услышать, как Маргарита плачет.

«Господи, как стыдно! Хорошо, что о моих мечтах никто не знает, – думал Виктор Сергеевич, – но если не стыдно, то это не любовь».

Прошел месяц после визита Оксаны. Теперь Виктор Сергеевич начинал свой день с фантазий о Маргарите. Ему казалось, что он чувствует тепло ее тела, и у него кружилась голова. Такое состояние длилось минут десять, иногда – полчаса. Затем мужчину «отпускало», и он переключался на что-нибудь приземленное, например на консервирование помидоров.

20. Маргаритовские олимпиады

Вскоре после визита журналистки в Маргаритовку к Петровым зашел Полковник. Он улыбался и держал в руках ветку бузины.

Бузину