Второй - Сергей Артурович Медведев

– Всего, Лида, не расскажешь!

– Но это интересный факт. Мне как спортсменке интересны твои занятия стрельбой. Стрелок! Живешь со стрелком и ничего не подозреваешь.

– В тысяча девятьсот восемьдесят шестом меня хотели на международные соревнования отправить, но у меня не было загранпаспорта. Тогда их ни у кого не было. Дома все расскажу, Лида. – Виктор Сергеевич улыбнулся.

– Посмотрим-посмотрим. Чтобы победить, надо тренироваться и тренировки не прекращать. – Полковник был уверен в своей победе. – Я и сейчас постоянно тренируюсь на кроликах. А в молодости в тир ходил.

Когда Полковник ушел, Виктор Сергеевич сказал:

– Слушай, Лидка, мы обязательно должны победить в этом соревновании. Наши запасы бензина подошли к концу.

– У нас есть шанс, Витя?

– Конечно. Я все продумал, я же был директором обувной фабрики. Я хитрый. Я все придумал. Риск есть, но есть и надежда. Мы должны стрелять только по моим лампочкам. И ты, и я. То есть мы выстрелим по моим лампочкам в два раза больше, чем все прочие по своим! Наши шансы увеличиваются в два раза! – У Виктора Сергеевича загорелись глаза.

– Не понимаю, я же гуманитарий! – вздохнула Лидка, выпускница педагогического института.

– Что тут понимать, ты должна принести свою гордыню в жертву. Все свои лампочки отдать мне. В символическом смысле, конечно. – Виктор Сергеевич обнял жену и на всякий случай поцеловал ее в щеку. – Стреляем только по моим лампочкам! Мы – команда!

– Ты был чемпионом города по стрельбе?

– Что ты! Что ты! Просто сказал: наша победа не должна выглядеть подозрительно.

– Но ведь я тоже могу стать победительницей, если ты принесешь в жертву себя?

– В принципе, да!

– И моя победа будет выглядеть естественнее твоей, ведь я на самом деле была спортсменкой!

Виктор Сергеевич растерялся, но тут же спохватился:

– Я уже объявил себя чемпионом города тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Будет странно, если я проиграю велосипедистке.

На соревнования Полковник пришел в шинели, сапогах и старой милицейской фуражке. Пришел под руку с Ликой. Она была в тех самых черных золушкиных туфельках на каблуках. Лика старалась идти по островкам асфальта на парковых дорожках. Островки не всегда граничили друг с другом, и Людмиле приходилось перепрыгивать с одного на другой. Поначалу Полковник протягивал ей руку, потом ему это надоело, и Лика несколько раз утопила каблуки в осенней грязи.

– Ну ты вырядилась, Лика!

– А когда, если не сейчас. Ты же сам говорил – олимпиада!

Петровы пришли в спортивных штанах, одинаковых свитерах и вязаных шапочках. Отец Максима надел под пальто шорты и майку.

– Отец пришел поболеть, – сказал Максим, – оружие ему не давайте, а то он нас перестреляет. Отец будет болеть. Да, папа?

– Я болею, – согласился с сыном Роман Максимович, – я сегодня не стреляю.

Маргарита явилась в ватнике и соломенной шляпе:

– А у меня ничего другого нет. Я бы с удовольствием надела какую-нибудь желтую куртку.

Наташка не пришла. Когда Лида явилась к ней с новостью, Наталья процедила:

– Идиоты. Это кто придумал?

– Полковник и Виктор Сергеевич, – смутилась Лидка. – Иначе пришлось бы бегать.

– Скажи, что не застала меня дома, боюсь брать в руки оружие, застрелю Лику.

Леонидова пришла траурно одетой, но в хорошем настроении. В черном пальто, старинных резиновых ботиках и черных очках.

– С утра помянула сына, – сказала она, чуть ухмыляясь, – на душе стало легче.

Максим был в бандане. Черные скелеты на желтом фоне.

– В общем, заходим в окоп и по моей команде «Огонь!» стреляем по своим гирляндам, – объявил Полковник. – У каждого по десять выстрелов. Потом подводим итоги.

Полковник истошно закричал «Огонь!», и лампочки посыпались с деревьев. Пошел стеклянный дождь. Десятки пуль улетели в небо. Сам Полковник разбил только восемь лампочек, Максим – пять, Маргарита, несмотря на плохую физическую форму, тоже разбила восемь.

– Да ты, Маргарита, отлично стреляешь, – смутился Полковник. – У молодежи глаз зорче, что бы ни говорили. Занималась стрельбой?

– Были практические занятия, но о них я стараюсь забыть, а еще я в школе стрельбу изучала, факультативно.

Виктор Сергеевич сбил девять лампочек. По своим лампочкам Лидка, как и договаривались, не стреляла. Ее вклад в победу Виктора Сергеевича составил пять лампочек.

Иван Иванович долго смотрел на петровскую гирлянду.

– Какой-то есть подвох, но не пойму в чем. Но все равно поздравляю. Канистра твоя. А сейчас предлагаю спуститься к морю и выпить, устроим пикник. Через полчаса встречаемся на берегу. Все за? По глазам вижу, что за.

Ночью над Маргаритовкой очень низко пролетел военный самолет. Жители поселка, слышавшие звук, предположили, что он рухнет где-то в селе, но самолет упал в море, недалеко от берега, как выяснилось утром.

«Плохой знак», – подумал Виктор Сергеевич.

В дневнике наблюдений появилась запись: «Самолет появился не случайно. Это какой-то символ. Олицетворение какой-то другой жизни. Это мы его сбили. Стреляли в небо и сбили! То есть это наш трофей? Или это подарок, нам прислали его? Или это послание свыше. Может, это ангел пролетал над нами».

У Виктора похолодело в животе от зловещего, как ему показалось, совпадения.

21. Падение неизвестного самолета

Это был небольшой пассажирский винтовой самолет, он не ушел полностью под воду – слишком мелко. Самолет оказался девятиместным, три тела были видны – пилот и два пассажира. Одно из крыльев самолета отломилось.

Виктор Сергеевич позвонил Полковнику:

– Видел?

– Видел. Пассажирский самолет неизвестной мне модели. Звонил в город, никто не знает. Пойдем посмотрим?

К обеду на берегу залива собрались все жители поселка. Однако к самолету – в двухстах метрах от берега – никто не пытался подойти.

– Что будем делать? Три трупа. Это то, что видно в бинокль. Может, еще есть, – подвел итог Полковник.

– Спасатели приедут? – спросил Максим.

– В город звонил, никто ничего не знает, но обещали разобраться. Говорят, что, если не разберутся, просто не обращайте внимания. Может, это иностранное судно. Говорят, что у них, вообще-то, падений не зарегистрировано. Таких самолетов у нас в регионе, кажется, нет. Да и последние полгода никто не летал. Куда летать? Аэродромов нет, – объяснил Полковник.

– Да, скорее всего, это иностранный борт, это «сессна», – я читал о таком. – Максим рассматривал самолет в театральный бинокль.

– А видно, что за трупы? – поинтересовалась Лидка у Виктора Сергеевича, который разглядывал самолет в бинокль Полковника.

– Видно, что почти неповрежденные. Ближе к нам молодая женщина, короткая стрижка, как у Оксанки, этой журналистки, симпатичная, изо рта струйка крови, – доложил Виктор Сергеевич.

– Так, может, это она