Второй - Сергей Артурович Медведев

– Телевизоры всем бесплатно раздавали. Мать сказала не жаловаться, всем говорить, что хорошо живем, неплохо в целом живем.

– Как сестра, замуж не вышла? – поинтересовалась Маргарита.

– Мать сказала не говорить, но я скажу, не вышла. Через день приходит Виталик шестидесяти пяти лет, невоеннообязанный. Один метр шестьдесят сантиметров. Это он сам так представляется. Смеется все время. Смешной. Немного хромает – его тоже крокодил укусил.

– Чем мать занимается? – поинтересовалась Рита.

– Мне не говорит. Уходит утром, приходит вечером с кульком семечек. Говорит, что не время говорить о ее работе.

– А едите что? – спросила Лида. – Семечки щелкаете?

– Зачем семечки? Крокодилов едим, очень вкусно. По карточкам крокодилов дают. Мама говорит, что похоже на курицу.

– А ты ела когда-нибудь курицу? – улыбнулась Петрова.

– Мама говорит, что в детстве меня постоянно курицей кормили, но я не помню.

– Ничего, попробуешь кур. И кроликов будешь есть каждый день. – Полковник погладил девочку по голове.

Варвара понравилась жителям поселка, все в ней было прекрасно: имя, молодость, смуглая кожа. Она была каким-то недостающим элементом в жизни маргаритовских пенсионеров.

Полковник – невиданное дело – приказал Максиму провести к Леонидовым, где поселилась Варвара, телефонную связь.

– Буду охранять. А по вечерам разговаривать. Понимаете, ее время наступает, мы уходим! Вот такие Варвары приходят нам на смену. Мы их должны чему-то научить. Это наш долг. Не знаю, чему я ее могу научить, но что-нибудь придумаем. Может быть, пройдем вместе курс Римского права.

Телефон для Варвары сняли с дома по адресу: Зеленая, 20. Там когда-то жил тренер областной футбольной команды, очень гордый и обидчивый человек, Леонид Горинов. Он умер в середине двадцатых от разрыва сердца, когда областное начальство решило ликвидировать должность тренера как самую затратную в футбольной команде.

– Леня, понимаешь, на фоне надвигающихся неизбежных событий мы не потянем тренера, – сказали тренеру.

Горинова обидел даже не столько отказ от его услуг, а форма, в которой ему об этом сообщили.

– Понимаешь, брат, футболисты говорят, что справятся самостоятельно. Тренер – это роскошь.

Леонид Горинов возвращался в Маргаритовку из города, едва не плача, потом лег на диван, сказал жене, чтобы не будила, и умер. Тренеру было всего пятьдесят пять лет.

Но вернемся к нашим пенсионерам.

– Я могу Варвару немного по математике натаскать и по рисованию, – подхватил инициативу Полковника Виктор Сергеевич.

Через несколько дней к Петровым пришел Полковник с Ликой. Полковник был встревожен, Лика – немного навеселе.

– Мы сегодня хорошо позавтракали, – объяснила женщина. – Немного самогона выпили.

– Тут, Витя, какое дело. Вы с Лидой теперь телезвезды – люди приходят на телевидение, просят ваш адрес. Говорят, что хотят лично познакомиться. Оксана звонила, рассказывала, что успех феноменальный, – объявил Иван Иванович.

Лика добавила, как показалось Петрову, с иронией:

– Теперь ждите гостей. Лично будут знакомиться.

– Тьфу-тьфу – испугался Виктор. – Что им здесь надо?

– Ими движет зависть. Не понимаешь, что ли, люди впервые увидели Рай по телевизору, точнее, им сказали, что это Рай, – усмехнулся Полковник. – Теперь они думают, что тоже хотят в Рай.

– Какой же это Рай? Зимой здесь очень неуютно. А в Раю зим не бывает, – испуганно заговорила Лида. – Какая в Раю зима?

– У всех же разное представление о Рае. Никто его не видел и тем более не бывал. Может, кто-то и бывал, но уж точно не вернулся оттуда. Для людей без особых претензий и наша Маргаритовка может показаться Раем, особенно в наше время. Рай – это то, что не ад, сегодня так считает большинство. Ад все видели. Я так думаю, но точно не знаю, я же не видел передачу. Оксана клянется, что никому адреса не дала, потому что люди сейчас злые.

– Они захотят изгнать вас, нас, точнее, из рая и занять наше место, нашу нишу, – добавила Анжелика.

– Понятно. Захотят – найдут! Приедут на деревню к дедушкам, – усмехнулась Лидка. – Но мы их встретим.

– Это да. Вот как раз об этом я и хотел поговорить. Вы должны встретить их автоматными очередями. Оксана говорит, что надо опасаться неких Веронику Петровну и Василия Степановича Вересаевых, бывших работников мясокомбината, а сейчас инвалидов. Они часто звонят на телевидение, и сотрудники канала уже узнают их по голосу. Именно они хотели узнать ваш адрес. Оксана им ничего не сказала, но Миша, водитель бронетранспортера, тот, который с Оксаной приезжал, помните, уволился с телевидения, сдал на органы один глаз, получил инвалидность и теперь выпивает с этими Вересаевыми. Они теперь соседи. Так вот, Миша мог проболтаться. Оксана говорит, что на самом деле Мише выбили глаз в драке, но директор телевидения помог оформить потерю глаза как сознательный и добровольный акт на благо общества.

23. Ника, Василий Степанович и Вениамин Троянский Конь

Поселок инвалидов располагался на искусственном острове в северо-восточной части города. Днем его обитатели выходили на улицу – подышать воздухом. Они садились на лавочке у подъезда и разглядывали друг друга. Вечером поселок пустел – инвалиды любили ТВ, а уличного освещения здесь не было.

Василий Степанович и Ника Петровна Вересаевы смотрели передачу про Маргаритовку со смешанным чувством – восторга и ненависти:

– У них сотовых телефонов нет, что за жизнь! – Василий Степанович сидел у телевизора, на крае табурета, вытянув голову вперед, как журавль. Говорил он неразборчиво, со множеством свистящих звуков, если кто-то хотел понять, о чем говорит Василий, то просил повторить.

– Много тебе пользы от сотовых телефонов, если они только на расстоянии пяти метров работают, и то если громко кричать, – парировала лежавшая на диване Ника Петровна. – У них есть консервированные помидоры, вкусные, но ими можно отравиться, по телевизору о вреде помидоров была передача. Как бы я хотела иметь такие помидоры. – Каждая новость вызывала у Ники Петровны гнев и боль, почти все новости она воспринимала как знак от неизвестных сил: «Жизнь идет своим чередом, не принимая во внимание твое существование». Женщине казалось, что вселенная стреляет в нее из рогатки, хочет сделать ей больно. При каждой новости она вздрагивала, как от удара: «Боже мой! Что творится!»

Иногда ее отчаяние было столь глубоким, что у Ники самопроизвольно текли слезы.

– И золотишко припасли, твари. Теперь спокойно едят эти помидоры и других угощают, и мы так могли бы, – заурчал Василий Степанович, пытаясь понять настроение жены.

– А мы ничего не сберегли, а то, что было, потеряли. – Ника Петровна заплакала, осознав несовершенство мира, упала на пол.

– Ты о почках?

– Дурак, я о консервированных помидорах! Помнишь, у