Мой Советский Союз Магических Республик 2 - Сергей Викторович Вишневский

— Долге? — нахмурился Константин Викторович.

— Тебе знать об это рано. Пока — переговоры. Понял?

— Понял, — кивнул мужчина и затянулся сигаретой, уголек которой был уже у самого фильтра, и затушил ее в пепельнице.

— Действуй. Времени мало, — вздохнул Лаврентий Павлович и растаял в воздухе.

Константин Викторович тут же поднялся, взял портсигар, вытащил еще одну сигарету и нервно прикурил. Сделав несколько кругов по кабинету, он остановился у двери и вышел в коридор. Пройдя по нему, он несколько раз пыхнул сигаретой и свернул у поворота.

— Идиоты! Вы, кретины, хотя бы подумать могли, что будет с человеком, если вы в него попадете⁈ Я, из-за вас, дебилов, полгорода на уши поставил! Вы…

Крики были настолько громкие, что начальник местного ГБ без проблем нашел их источник.

— Неделя! Неделя без присмотра, а уже полгорода на ушах… — рычал раскрасневшийся Сан Саныч, не сразу заметив начальство, что вошло в кабинет. — Вы… Константин Викторович?

Мужчина сразу себя одернул, переведя взгляд с двух студентов, что сидели на стульях перед ним, опустив головы.

Глава местного ГБ осмотрел ребят и кивнул им на дверь.

— Пошли вон!

Парни поднялись и быстро попытались ретироваться.

— Кот! — громко произнес Константин Викторович. — Еще раз повторится — отправлю во время практики на Сахалин. Камни считать. Понял?

— Понял, — кивнул парень и выскочил вместе с другом из кабинета.

— Константин Викторович, воспитательный процесс нарушаете, — недовольно буркнул Мясоедов.

— Не до этого, — отмахнулся начальник, затянулся и уселся на стул, рядом со столом. — Дело есть к тебе.

Сан Саныч уселся на свое место и пододвинул к начальнику пепельницу.

— Случилось чего? — осторожно спросил он.

— Случилось, Саш. Случилось, — глава местного ГБ щелкнул по сигарете, сбрасывая пепел и глянул на подчиненного. — Шкуры новые. И пальчики и глазки под копирку.

— Как… Отпечатки? — растерянно хлопнул глазами следователь.

— Угу. Главный только что заглядывал, — кивнул мужчина. — На «Горький» закрытый проникнуть пытались.

Сан Саныч тут же подобрался и спросил:

— Брать будем?

— Было бы кого брать, — вздохнул Константин Викторович. — Раньше отпечатки были наведенными. Кислотой прошел, недельку и вот тебе отпечатки настоящие. А теперь все иначе. Ни кислота, ни радужка глаза.

Мясоедов молча уставился на начальника.

— Саш, тут Лаврентий Павлович дело поручил, — произнес Константин Викторович. — У этого… — тут он кивнул на дверь. — Кот, который. У него бабка ведьма старая, царских времен. Так?

— Так, а…

— Пойдешь к ней на переговоры, — начальник местного ГБ затянулся, сбросил пепел и продолжил: — Пойдешь к ней, скажешь, что нужен способ, чтобы определить новых «шукр». Спросишь, сможет ли она нам его дать и что взамен потребует. Понял?

— Константин Викторович, мы же с ведьмами, вроде как…

— Саша, — поднял на него взгляд старый ГБшник. — Когда надо мы и с чертом торговать будем, и с самим дьяволом договоримся. А сейчас надо. Очень надо.

Видя недовольство подчиненного, он произнес:

— Саша, это опасно. Очень. Эту «шкуру» чудом Ольговские «бабочки» выловили. Оглянуться не успеем — шкуры в ЦК сидеть будут. Понял?

Александр Александрович помрачнел и молча кивнул.

— Езжай, Саш. Поговори. Только не дави сильно. Нам способ нужен, понимаешь? Надо знать, что захочет ведьма эта, да и потянет ли.

— Понял, сделаю, — кивнул Сан Саныч.

* * *

Сан Саныч оглянулся на мужчика в телогрейке и шапке ушанке и кивнул на дом.

— Здесь?

— Здесь, — закивал тот, пряча в карман купюру. — Только эта… Ты бы поберегся. Чахарда — она такая. Раз на раз не приходится. Иной раз поможет, а другой сам не рад будешь такой помощи.

— Спасибо, учту, — кивнул ГБшник и направился к дому.

Зайдя по деревянным ступеням крыльца, он оглядел участок, лежащий под снегом. Чистый снег, никаких следов. Даже птиц. Аккуратно почищенная дорожка.

Мужчина потянул ручку и открыл дверь. Пройдя в сени, он принялся топать, сбивая снег с обуви. Заметив небольшую метелку, он взял ее и смел снег, что никак не хотел оставаться в предбаннике.

После ГБшник прошел в дом и замер у входа.

— Хозяйка! — громко позвал он, однако в доме была полная тишина, нарушаемая едва слышимым потрескиванием дров. — Чахарда!

Снова тишина.

ГБшник осторожно прошел в дом, заглянул в каждую комнату, но и там было пусто.

Замерев в большой комнате, он задумчиво уставился на стол, застеленный скатертью.

— Следы… — тут же встрепенулся мужчина и направился к двери, чтобы внимательно осмотреть дорожку, что вела к дому на предмет следов.

Он подошел к входной двери, дернул ее, но вместо стен из досок предбанника, перед ним оказался безжизненный пейзаж. Серая земля, такое же свинцовое небо, остовы мертвых деревьев вдалеке и легкий ледяной ветер.

— Закрой! Ползуна впустишь, — раздался голос за спиной.

Сан Саныч тут же захлопнул дверь и обернулся.

За столом сидела старушка с белесыми глазами, в которых было не видно ни радужки, ни зрачка.

— Садись, — кивнула она на один из табуретов за столом. — В ногах правды нет.

Мужчина прошел к столу и молча сел, уставившись на ведьму, что поднялась и направилась к печи.

— Нынче зиму тяжело сидеть, — произнесла она, достав из печи чугунок с вареной картошкой. — Люд хорошо жить стал. И врачи ваши дело знают, и целители. Мало ко мне народу ходит.

Она поставила исходящий паром чугунок, который держала голыми руками, на стол и снова вернулась к печи.

— Если и идут, то за темным делом. Приворожить, удачу навести, — недовольно проворчала старушка, достав миску с тушеным мясом. — А за такое мы с вами, красными, договор имеем.

— У вас нет права влиять на волю людей, — тихо произнес Сан Саныч.

— Ты говори, да только думай прежде чем рот открывать, — усмехнулась Чахарда и поставила на стол миску. — То наше естество. От этого отречься, все равно, что вас, красных, заворожить, чтобы водку не пили.

Старушка пошоркала ногами к печи и достала из тайника у пола прозрачную бутылку.

— Вроде как и моегете, но так привыкли, что волком взвоете,