Физрук: на своей волне 2 - Валерий Александрович Гуров

Я постоял, осматривая этот бардак, и понял простую вещь. Если по-хорошему не доходит, придётся действовать по-плохому. Не в смысле скандала, а… так, чтобы поняла.

Жизнь в общаге и коммуналке научила меня одному — совместное проживание без правил всегда заканчивается тем, что один работает, а другой паразитирует. И если не установить границы сразу, то потом эти границы придётся выгрызать с мясом. Я, в отличие от прежнего владельца этого тела, имел за плечами богатый опыт бытовых войн.

Прежний Вовка, видимо, жил один или тихо терпел. Потому что сожительница явно освоилась здесь как у себя на курорте. Села на голову, ножки свесила и считает, что «баланс» соблюдён.

На столе, среди грязных тарелок, лежала записка. Обычный клочок бумаги из блокнота, написанный торопливо, ручкой, с наспех нарисованным сердечком внизу:

«Погуляй, пожалуйста, с Рексом. Я не успеваю. Вернусь поздно».

Я хмыкнул. Отправлять СМС или сообщение в мессенджере Аня не стала.

Почему? Потому что на бумажку не ответишь.

Видимо, решила, что так проще: напишет, уйдёт и потом, если что, скажет — ну я ведь просила.

Предполагалось, что я, как примерный домашний, буду дома «как штык», выгуляю пса, покормлю и вообще всё сделаю.

Не вышло.

Я поднял записку, покрутил в пальцах. Пёс, конечно, не мой, но… мы в ответе за тех, кого приручили. А этот Рекс, как ни крути, уже меня своим признал.

Я глянул на него — он сидел в дверях кухни, смотрел снизу вверх, нервно шевелил обрубком хвоста, будто в чём-то провинился.

— Ну что, командир, — сказал я, беря поводок. — Пош…

Я хотел сказать «пошли», но запнулся. Увидел на полу отчётливые следы, оставленные лапками Рекса. Коричневые, блин… не хотелось даже думать о том, чем именно эти следы оставлены. Я заглянул в туалет, где обычно стоял лоток животины, и внушительно кивнул.

Ясно-понятно… источник следов, неприятно пахнущий, лежал в лотке. Пёс, видимо, решил прибраться за собой, и следы стали следствием этого желания.

— Ладно, — сказал я, глядя на весь этот бедлам. — Раз разговоры не помогают, придётся разрабатывать индивидуальную программу…

Назовём её программой обучения сожительницы по ведению домашнего хозяйства. Методы есть разные — у кого кнут, у кого пряник, а у меня будет воспитательный реализм. Начнём поэтапно.

Первым делом я открыл холодильник. Внутри лежала упаковка кефира. Я вытащил кефир, налил себе стакан. Да, ночь, пить молочку перед сном — не лучший выбор, но, как говорится, «что бог послал». Роллы на крыше поесть так и не получилось.

Выпил половину, остаток аккуратно вылил в стакан, накрыл его блюдцем и поставил обратно.

— Так, первый пункт программы выполнен, — пробормотал я.

Теперь вторая часть. Я снял носки, разбросал их по квартире — один в прихожей, другой у дивана. Пусть Аня почувствует, каково это — когда кто-то за тобой «чуть-чуть не успел прибрать».

Дальше пошла практическая часть.

Пёс, как оказалось, не гулял и справил нужду в лоток, стоящий в туалете. Хозяйка, ясное дело, «не успела убрать». Ну что ж, будем возвращать ей это счастье в полном объёме.

Я взял лоток, осторожно направился в её комнату. Дверь, конечно, оказалась заперта.

Но я нашёл скрепку, изогнул, покрутил в замке… щёлк.

Комната открылась.

Рекс шёл за мной с любопытством, будто понимал суть эксперимента. Я занёс лоток внутрь, поставил ровно посередине комнаты.

У пса была одна особенность — после «дела» он всегда пытался «закопать следы», то есть размахивал лапами, размазывая всё это счастье вокруг. Ровно то, что он уже продемонстрировал, наследив в коридоре такими художественными узорами, что археологи бы обзавидовались.

Затем я пошёл на кухню, достал мусорное ведро. Аккуратно достал пакет с мусором и повесил его прямо на ручку двери в коридоре.

И в завершение внёс последний штрих: вставил ключ в замочную скважину. Теперь, даже если хозяйка попытается войти ночью, дверь не откроется.

Оглядев всё, я удовлетворённо кивнул — порядок. Тихий, педагогически выверенный хаос.

— Вот так, пёс, будем учить уму-разуму твою хозяйку, — сказал я, подмигнув Рексу.

Пёс гавкнул коротко, будто одобрительно.

Я усмехнулся.

— Ну вот, педагогический совет единогласно утвердил.

Закончив подготовку к «уроку воспитания», который предстояло преподать своей сожительнице, я почувствовал удовлетворение. Пусть утро начнётся для неё с наглядного пособия по бытовой дисциплине.

Я прошёл в ванную, включил душ. Тёплая вода смыла усталость, остатки раздражения и запах улицы. Потом почистил зубы, выключил свет и направился в комнату.

Рекс, довольный, улёгся у порога, будто сторож на дежурстве. Я лёг на кровать, потянулся, чувствуя, как мышцы гудят после тяжёлого дня, и глаза сами собой закрываются.

Но прежде чем окончательно провалиться в сон, из комнаты сожительницы донёсся не самый приятный запах. Я невольно поморщился… Следом раздался топот Рекса. Пёс, судя по звуку, перешёл на стадию вдохновлённого творчества: носился по квартире, оставляя следы своего восторга.

Постепенно шум стих, и мысли поплыли в другую сторону. Надо будет утром глянуть расписание. Честно говоря, я уже и не помню, какие у меня завтра уроки — история, вроде, есть, и ОБЖ.

С историей будет туго, историк из меня, прямо скажем, никакой… Обществознание проще: там логика и чутьё, а с этим у меня порядок.

С этой мыслью я перевернулся на бок и уснул…

Мне ничего не снилось — и слава богу. После Чечни сны были редкими: чаще снились обрывки криков, выстрелов… Когда-то даже пришлось пропить курс снотворных и успокоительных, чтобы хоть как-то перехитрить память. Помогло, но не сразу.

А вот привычка просыпаться ровно в пять утра осталась навсегда. Хоть в горах, хоть в городе, хоть после суток без сна — я просыпался минута в минуту, словно по встроенному будильнику.

Я открыл глаза, за окном серело, а вот сожительница домой так и не вернулась. Ночью в дверь никто ломиться не стал. Ну-у, молодёжь нынче свободная — гуляй, пока ноги держат. Так-то оно так, но неприятный осадок остался. Когда живёшь с кем-то под одной крышей, хочешь не хочешь, нужно хотя бы минимальные правила приличия соблюдать — предупреди, скажи, не жди до утра, чтобы человек не думал, что тебя уже ищут по каналам «Пропавшие без вести».

Я поднялся. Ноги были будто не мои, забитые, словно свинцом налитые. Вчерашний день дал о себе знать.

Первым делом я пошёл в ванную, включил душ и встал под струи. Контрастный душ оживил, кровь побежала быстрее,