Бастард Александра. Том 2 - Дмитрий Анатолиевич Емельянов

Скрывать столько времени две с половиной тысячи человек и почти полторы тысячи лошадей — дело не из легких. Всех их надо кормить, чем-то занимать, дабы у бойцов не было времени на глупые мысли и недовольство. Тут я руководствовался напутствиями римских полководцев, утверждавших, что когда легионер не воюет, он должен работать, работать и работать. Поэтому мои бойцы, кроме круглосуточного дежурства, всё это время строили стены на входе и выходе из ущелья, укрепляли сам лагерь, доставляли продовольствие с другой, западной стороны гор. В общем, я занимал парней как мог, но горное ущелье — далеко не то место, где можно расположиться с комфортом. Сыро, не переставая дуют ветра, холодно и промозгло. Тут хоть и юг, но зима всё же на дворе!

Все эти житейские неудобства плюс тяжелая работа плохо влияли на настроение воинов; к тому же у них еще не окрепла беззаветная вера в удачу своего полководца, то бишь в меня. Это тоже в минус! Да и поход уже длится больше четырех месяцев, и люди задаются вопросами: куда идем, зачем, что нас ждет впереди? Пока шагали на марше, так не до того было, а как встали — так дурные мысли полезли из всех щелей.

Я это к тому, что когда разведка донесла, что армии Эвмена и Антигона идут на сближение и сражение вот-вот состоится, я искренне обрадовался. Дальнейшее ожидание грозило мне всплеском недовольства, а гасить его было нечем.

Первым хорошую новость принёс всё тот же десятник Дамис из илы Клита. В первое боевое крещение моей конницы именно эта ила вела разведку и показала себя с хорошей стороны: вовремя обнаружила противника, скрытно вела его и ничем себя не выдала. Так что я решил: что хорошо, то менять не стоит! С того дня Клит и его парни полностью отвечают за дальние дозоры и разведку.

Так вот, три дня назад Дамис сообщил, что передовые отряды Антигона вошли в Габиену и внезапно напали на войско, двигающееся к главному лагерю Эвмена. Этим бедолагам грозил полный разгром, но Эвмен вовремя успел перебросить к месту боя подкрепления и тем спас их от гибели и позора.

Что меня всегда удивляло в военной истории древности — это совершённо непостижимая беспечность полководцев. Вот и в этот раз, слушая доклад Дамиса, я мысленно взорвался:

«Ну вот, кто объяснит мне, как такое возможно⁈ У них противник под носом, а они шагают как на параде! Это что — идиотизм, фатализм или ещё какой — изм?»

Про этот случай я помнил из истории и знал, что под атаку Антигона угодили отряды сатрапа Индии Эвдама, и их спасение помогло Эвмену хотя бы на время консолидировать своё разношёрстное войско.

А войско его, действительно, мало соответствовало тому, что принято называть организованной боевой единицей. Вся армия Эвмена состояла из войск отдельных сатрапов так называемых верхних сатрапий, то есть самых восточных из завоёванных земель, таких как Персида, Мидия, Бактрия, Сузиана, Гандара-Индия и ещё нескольких. Плюс к ним у него было ещё около двух тысяч аргираспидов — так называемой пехотной гвардии Александра Македонского.

Все они расположились одним громадным табором вдоль южного склона холма. Причём каждый сатрап встал отдельным лагерем, демонстрируя свою независимость и самостоятельность. Эдакое вавилонское столпотворение, где воины из разных лагерей не могли с уверенностью даже опознать друг друга. Так что неудивительно, что мои разведчики практически беспрепятственно доходили до самых лагерных костров, и никто их не останавливал. Иногда им даже удавалось поговорить с воинами Эвмена. Так выяснилось, что его люди вообще плохо представляют, за кого и за что воюют. Одним просто посулили денег, других согнали насильно, третьих набрали из дружин подвластных племён. Последним вообще было до фени, с кем воевать, лишь бы была добыча.

Слушая эти рассказы, я лишь качал головой, недоумевая про себя:

«Даже удивительно, как это Эвмен в такой кампании сумел продержаться так долго!»

Ни дисциплины, ни общих целей, ни единого командования! В довершение к этим сведениям я знал из прошлого, что собравшиеся здесь сатрапы отказались подчиняться Эвмену как главнокомандующему. Они полностью проигнорировали указ Полиперхона и Олимпиады о назначении того стратегом всей Азии. Дабы удержать сатрапов вокруг себя и не дать им разбежаться, Эвмену пришлось придумать коллективное командование. Каждое утро все полководцы крупных соединений собирались у него в шатре и решали, как будут действовать в этот день. В общем, у батьки Махно порядка и то было больше!

Голос Энея отвлек меня от размышлений.

— Антигон начал первым! — негромко произнес грек, и я перенес все внимание на поле боя.

Там правый фланг Антигона ожил, и передовые отряды кавалерии двинулись вперед! Вскоре, набирая ход и растекаясь лавой, пошли в атаку и большие массы конницы. По данным разведки, всю легкую кавалерию Антигон доверил сыну Деметрию, а себе оставил только агему (личная конная гвардия царя или полководца) из четырех сотен тяжелых всадников.

Отмечаю хорошую выучку конницы Деметрия, которая, порубив по ходу лучников, просочилась сквозь редкий строй слонов и ударила по запаздавшим с атакой сотням персидского сатрапа Певкеста. У того с выучкой оказалось из рук вон плохо, и «гордые» всадники Персиды бросились бежать, даже не оказав серьезного сопротивления.

— Да уж, — озадаченно отреагировал стоящий рядом Эней, — начало для Эвмена, прямо скажем, неудачное.

Это видно уже всем, поскольку бегство Певкеста буквально ополовинило весь левый фланг Эвмена. Тот, надо отдать греку должное как стратегу и воину, не запаниковал в такой критической ситуации, а сам возглавил контратаку.

На фланге завязалась упорная сеча, а чуть правее центра, обходя македонскую фалангу, ударили аргираспиды. Их атака пришлась на ряды пантодапов (иррегулярное, набранное отовсюду ополчение) и буквально разметала их. Даже отсюда, издалека, хорошо видно, что спаянные мастерством и выучкой ветераны буквально рвут на части плохо вооруженных новобранцев.

— Один, один! — оценил происходящее Патрокл, а я лишь молча покачал головой.

Не всё было так очевидно. Слоны с обеих сторон завязли в боях между собой, словно позабыв, для чего их сюда вообще привели. Проломившие центр Антигона аргираспиды сильно оторвались от своих, тогда как их левый фланг проседал под давлением конницы противника.

Несмотря на отчаянное сопротивление всадников Эвмена, численное превосходство кавалерии Деметрия давало себя знать. И это ещё не вступала в бой агема тяжёлой кавалерии самого Антигона.

Мысленно отмечаю все эти моменты, как и то, что главная пехотная сила обеих сторон — фаланги — до сих пор стоят без движения. Оба полководца