Бастард Александра. Том 2 - Дмитрий Анатолиевич Емельянов

В этот момент Экзарм касается моего плеча.

— Смотри, смотри! Пошли!

Я уже и сам вижу, что мидийская конница Пифона пошла в атаку. Основная ее масса связала боем слонов и кавалерию противника, тогда как треть, скрываясь за облаком поднятой пыли, пошла еще левее, обходя закипевшее сражение.

Оборачиваюсь к Экзарму и ограничиваюсь одним словом:

— Пора!

Тот тут же бросается к лошади и одним прыжком взлетает в седло. Перед тем как пустить коня в галоп, он поймал мой жесткий взгляд и довольно оскалился:

— Все помню! Все сделаю как надо!

Бросив последний взгляд на поле боя, вижу, что осторожность Эвмена взяла в нем верх и он уже трубит отступление.

«Что ж, разумно! — мысленно одобряю действия грека. — Отойти, перегруппироваться и с утра начать все по-новой!»

Подумав так, тут же добавляю со злым сарказмом:

«Вот только для разумной стратегии нужна настоящая армия, а не этот сброд!»

Жестом подзываю Арету, и она подводит мне Атиллу. Для предстоящих дел нужен злой жеребец; философ и умняш Софос не подходит, так же как и Гуруш. Поэтому в стремянных сегодня Арета, и она прям светится от счастья.

Запрыгивая в седло, не могу не проворчать про себя по-стариковски:

«Чего ты радуешься-то, дура! Вот башку тебе срубят…!» — Не продолжая мысль, тыкаю Атиллу пятками и срываюсь с места в галоп.

За мной сразу же пристраиваются Эней, Патрокл и тетрархия (полусотня) охраны из илы Борея.

* * *

Не останавливаясь, скачу мимо выстроенных синтагм наёмников. Пехота стоит в боевом порядке с самого утра и уже притомилась. Поэтому моё появление воспринято с оживлением: раз Геракл приехал, значит, скоро начнётся!

Краем глаза вижу, как Патрокл придерживает коня и спрыгивает на землю. К нему сразу же подбегают два хилиарха с докладом. (Хилиарх — командир хилиархии — подразделения в четыре синтагмы. Полный состав хилиархии — 1024 воина.)

«Вот, видишь, всё идёт хорошо! — мысленно успокаиваю взвинченные до предела нервы, попутно отмечая, что конница уже начала выдвигаться. — Экзарм молодчина! Теперь главное, чтобы всё получилось!»

Не снижая хода, гоню Атиллу на вершину холма и спрыгиваю с седла. Эней спешивается вслед за мной, и Арета сразу же принимает у нас поводья лошадей.

Сейчас мы на вершине холма, что в десяти стадиях (около двух километров) южнее лагеря армии Эвмена. Для большего понимания скажу, что это уже на другом фланге и глубоко в тылу идущего на северной стороне холма сражения. С этой позиции самой битвы не видно, зато отлично просматривается огромный лагерь союзных Эвмену войск. Там пока всё тихо и спокойно, но стоящий в воздухе гул и висящее над горизонтом облако пыли напоминает каждому о зыбкости бытия и идущей совсем рядом кровопролитной битве.

Даже отсюда из общей массы всевозможных шатров, шалашей и навесов можно легко выделить ставку главнокомандующего. Она окружена ровными рядами белых палаток — это расположение аргираспидов. Тут чувствуется порядок и старая школа.

Вся остальная часть южного склона выглядит не так образцово. Светло-серые пятна шатров и палаток разбросаны хаотичными пятнами, словно весь холм засижен огромной стаей чаек.

Сам бой, идущий на противоположном склоне, меня уже не интересует — его финал я знаю. Сейчас всё моё внимание приковано к лагерю аргираспидов. Он — самый крайний в длинной, вытянувшейся с запада на восток полосе палаток. Спутать его с другими невозможно, и не только по ровным, как по линейке, рядам. Гораздо больше на этот момент выделяет его начавшаяся в лагере суматоха и первые пожары.

Это совершивший фланговый обход отряд мидийской конницы напал на лагерь Эвмена. Из того, что я знаю, сейчас наступил самый роковой момент идущего сражения и вообще всей военной кампании, которую когда-нибудь потомки назовут Второй войной диадохов.

Именно на происходящие сейчас события я сделал свою главную ставку. Наступил, можно сказать, момент истины! Либо у меня получится то, что я задумал, либо… Об этом даже думать не хочется. Плана «Б» нет

Я подготовился к этому моменту как мог. Вся моя пехота и конница еще затемно покинули ущелье и стремительным маршем выдвинулись к новой позиции. Чтобы нас не обнаружили, пришлось проделать немалый крюк. От предгорий, где мы скрывались, надо было обойти лагерь Эвмена и выйти к нему уже с юго-восточного фланга. В целях конспирации все это пришлось проделать ночью, а марш войсковых колонн в ночных условиях таит в себе массу неприятных сюрпризов. Именно поэтому во все времена опытные полководцы стараются его избегать.

В темноте очень высок риск растерять свои подразделения. Кто-то остановился, потерял из виду впереди идущих, а затем свернул не туда. Хорошо, если одно подразделение, а если за ним последовали другие… И вот к утру у вас часть войска здесь, другая там, и пока всех собрали, эффект неожиданности потерян, а то и того хуже!

Результат ночных переходов удивлял, порою, даже в двадцатом веке, что уж говорить про нынешние условия. Дорог нет, компаса нет, других ориентиров тоже не видно, поскольку темень — хоть глаз коли. Поэтому я дал указание разведке неоднократно проделать этот путь в светлое время, а в день перед выходом расставить метки и дозоры.

Все это я подробно растолковал Клиту, и он выполнил приказ безукоризненно. Этим парнем я, вообще, доволен! Ему всего девятнадцать, а придирчивости и внимательности к мелочам не занимать. То, что в этом времени взрослеют намного раньше, не секрет, но Клит по своей врожденной осторожности и педантичности даст сто очков вперед любому своему одногодку.

Отбросив посторонние мысли, всматриваюсь в даль и вижу, как часть напавшей на лагерь аргираспидов конницы сгоняет пленников к восточной окраине. Другие же яростно добивают защитников лагеря, тогда как большинство жителей разбегается кто куда, оставляя мидийцам свои шатры на разграбление.

Обороняющие лагерь аргираспиды — это в основном раненые и больные из тех, кто не смог принять участие в битве. Они отчаянно сопротивляются, но их осталось уже совсем немного, а подкрепление с других лагерей не торопится прийти на помощь.

Все это дает мидийцам время буквально зачистить лагерь аргираспидов. Они торопливо собирают все самое ценное из шатров, включая женщин и детей. Добычу грузят на лошадей, а полон гонят своим ходом в пустыню.

Рассматривая этот грабеж, мне вдруг вспоминается, что ту кавалерию, что напала сейчас на лагерь аргираспидов, некоторые источники называли тарентийской.

«Мидийцы не могут быть из Тарента, — мысленно фиксирую несоответствие, — ведь Тарент — город на юге