Жрец Хаоса. Книга VIII - М. Борзых

Уже собираясь уходить из ресторана, я не знаю, что меня дёрнуло обернуться и спросить у дриады, мнящей себя девушкой:

— Скажите, а вы здесь счастливы?

— Ровно настолько, насколько может быть счастливо существо, живущее по собственным законам и собственному выбору вместо навязанных.

Мне показалось, что даже голос существа изменился, как будто мне ответило нечто древнее и настолько разочарованное в жизни, что мне до такого уровня разочарования ещё жить и жить.

— Благодарю за искренний ответ, — кивнул я то ли девушке на стойке регистрации то ли самому Психо в её лице и покинул ресторан.

Домой я возвращался тем же путём, что и прибыл в Теневую Гильдию.

Правда, прежде чем провалиться в сон, я решил всё-таки заглянуть в собственное Ничто для того, чтобы проверить, как обустроились мои химеры. Но стоило мне провалиться в свой пространственный карман и подозвать к себе собственных красавцев, как, кроме горящих серебристым светом глаз горгов, я увидел ещё нечто, движущееся ко мне из тьмы по воздуху. Шелест крыльев отчасти напоминал хлопки кожистых перепонок, и я напрягся. Звуки крыльев Гора не звучали подобным образом, да и он на время обустроил себе гнездо среди камней бывшего жертвенника Пустоты.

Тогда что за чёрт это был? Но спустя секунду я получил ответ на свой вопрос: из тьмы ко мне вылетел десяток химер, уже однажды виденных мною в кошмаре у Светлова. Я прощался с ними, умирающими, от лица бабушки и от лица всего рода Угаровых. Только одного я не понимал: каким образом они перекочевали в моё собственное Ничто из прошлого?

Глава 8

Бежать со своим открытием посреди ночи к бабушке я не стал. В конце концов, мне не три года, и магия во мне проснулась не вчера. Это значит, что подобные новости вполне могли подождать до утра и, скорее всего, не протухли бы даже после моего возвращения из академии. А потому я попросту улёгся спать.

В целом, на удивление, со смертью Светлова в моей жизни особо ничего не изменилось. Да, бабушка знала о смерти нашего извечного врага. Но Светловы почему-то не объявили нам вендетту. То ли служба безопасности империи доходчиво объяснила им, какой топор навис над их шеями, то ли и вовсе скрыла моё участие в уничтожении патриарха их рода. Но, признаться, я на всякий случай навёл справки и узнал, что на текущий момент в столичной академии обучаются трое отпрысков Светловых. И потому ожидал как минимум от них какой-нибудь подлянки. Однако прошло три дня, и всё было абсолютно мирно и спокойно. Мы обучались на совместных занятиях всем курсом, и даже Воронов немного присмирел, не повторяя демарша с деньгами, и всё ещё косясь на меня, причём изредка сталкивая локтем что-нибудь на пол и ожидая, когда веник с совком вновь появятся.

Но нет, система клининга всё ещё не была готова. Юматом занимался выполнением поставленной мною задачи, тихо матерился, приходя отчитываться вечерами, и говорил, — что прототип существует, но воплотить его работу столь изящно, в виде совочка и веника, он не может. Нет. Пока для уборки удалось приладить заклятие тлена, используемое некромантами, но оно было ни разу не безопасно для того, чтобы применять его в столовой или других помещениях академии.

А между тем близилось время сдачи эссе по мировой ресурсной экономике, а я всё ещё не знал, какой из вариантов ответов, кроме правильного, можно правдоподобно изложить в нём. А потому разговор с Юмэ становился неизбежным. До того я пару раз посещал её палату, но девушка находилась в глубоком лечебном сне. А ведь статус наших взаимоотношений так и не был определён. По признанию Эльзы и доктора Лемонса, кицунэ сейчас проходила глубокую перестройку энергосистемы организма, причём ни доктор Лемонс, ни Эльза не могли объяснить, что именно перестраивается — просто она изменялась. У меня в памяти всплыли пояснения Кхимару том, что девочка пошла по пути обожествления, и находится на слишком ранней стадии, а потому, возможно, энергосистема как раз-таки перестраивалась для потребления не магии иллюзий, а именно энергии верующих.

Но, опять же, у меня имелись подозрения насчёт эффективности выбранного пути, поскольку из так называемых «благодарных верующих» у неё был только Леонтьев. На одном таком источнике долго не проживёшь и тем более чудес не насовершаешь. Не будет же он денно и нощно молиться только кицунэ, ему ещё и на меня работать надо.

Правда, к сожалению, и не только на меня. Уже приходил запрос от службы безопасности империи о проведении серии допросов с целью получения показаний от самого Леонтьева. Как никак, он бывший служащий короны, его слова имели очень даже большой вес, и его показания о похищении Светловым тоже были немаловажным аргументом в деле обвинения.

Леонтьев, кстати, пришёл в себя довольно быстро. Буквально на следующие сутки он уже появился ко мне и поинтересовался, какой последний из его отчётов я изучил и о чём мы с ним можем предметно побеседовать, есть ли у меня какие-либо пожелания в изменении его работы. Я смотрел на фаната управленческой деятельности и думал: «Хвала богам, которые направили Леонтьева к нашему порогу в своё время, иначе этим всем мне пришлось бы заниматься самостоятельно, а я этого крайне не хотел».

Нет, понятно, что деловым вопросам предшествовала искренняя благодарность, что я не бросил и спас его.

— Для меня это было чем-то вроде… само собой разумеющегося, — прервал я поток его благодарностей. — Запомните: вы — мой человек. Мы обменивались с вами кровными клятвами, и чтобы ни случилось, за таких людей я всегда пойду в огонь, в воду, да хоть смерти в зубы. И не только. Я ценю верность и сам плачу той же монетой. Точно так же обстоят дела и с предателями.

Но, как оказалось, Леонтьев тоже был не промах в плане верности и даже пару раз заикался по поводу моего решения в отношении Юмэ Кагеро, то и дело пытаясь за неё вступиться — то ли по-джентльменски, то ли из искренних чувств, ведь она действительно дважды спасла ему жизнь. Он прекрасно запомнил кинжал, торчащий из собственной груди.

— Можете не тратить своё красноречие, — сказал я. — У нас с госпожой Юмэ есть собственные взаимоотношения, и, поверьте, я ей также благодарен, как и вы, за то, что она вас спасла. Именно поэтому я не бросил её посреди леса в полуразрушенном заводе по