Весь Роберт Хайнлайн в одном томе - Роберт Хайнлайн

какие звания и жалованья. Эта фигура речи должна была дать вам понять, что мы ни за что не согласимся находиться в подчинении вашего начальника штаба. Это не обсуждается. Можем ли мы помочь вам как-либо иначе?

— Боюсь, что нет, раз вы отказываетесь воспользоваться покровительством в соответствии с международным правом. Так что я вынужден разрубить узел. Вам известно, что существует такая вещь, как право на реквизицию имущества?

— Известно. А что, разве Великобритания и Россия находятся в состоянии войны?

— Нет, но есть нюансы. Позвать моего юрисконсульта?

— Мне это не нужно. Мой юрисконсульт здесь: доктор Зебадия Картер, консультант по международному праву.

— Доктор Картер? А, ерунда! Мой друг Зеб. Зеб, вы поделитесь с нами сведениями о праве на реквизицию?

— Пожалуйста, губернатор. Нюанс, который вы имели в виду, состоит в том, что упомянутое право действительно не только в период военных действий как таковых, но и в случае необходимости экстренной защиты государственных интересов — как, например, при вашем нынешнем конфликте с русскими.

— Именно так!

— Право на реквизицию применялось при весьма различных обстоятельствах, но в принципе речь идет о праве суверенной державы реквизировать средства иностранного государства, обнаруженные на ее территории, и использовать таковые в случае военной или иной аналогичной необходимости. По миновании необходимости реквизированные транспортные средства подлежат возвращению с уплатой надлежащей арендной платы и возмещением нанесенного ущерба. Право реквизиции не приложимо к личному движимому имуществу, а также к одушевленным лицам. Такова, в общем и целом, суть дела. Так как, нужен вам ваш юрисконсульт?

— Пожалуй, нет. Как вы считаете, капитан Берроуз?

— Он нам не нужен. Вы намереваетесь реквизировать мой корабль?

— Капитан… Я вынужден! — Берти чуть не плакал.

— Губернатор, вы имеете на это законное право. Но вы подумали о том, как вы будете им управлять?

— Могу я ответить на этот вопрос, губернатор?

— Давай, Скриппи.

— Капитан Хильда, у меня необычная память. Ее называют «фотографической», но я запоминаю и звуки тоже. Я уверен, что смогу самостоятельно повторить все действия по управлению кораблем, проделанные вчера ночью, — а этого будет вполне достаточно для наших нужд.

Я вся вскипела. А тетя Хильда улыбнулась бригадиру и промолвила любезней, чем когда-либо:

— Вы проявили к нам исключительную внимательность, Скриппи. Вы милый, обаятельный, заботливый, тактичный гнусный шпик. Из тех, что собственную жену продадут в порт-саидский бордель. В остальном же вы практически безупречны.

— Безупречней не бывает! — Это включился мой папочка. — Встретимся с вами позже, Джоунз, когда и где пожелаете. Оружие любое, включая рукопашную.

— А потом встретитесь со мной, если от вас после Джейка что-нибудь останется, — сжал кулаки мой муж. — Надеюсь, что вы выберете рукопашную.

— Я запрещаю подобные действия, — вмешался Берти, — на время чрезвычайной ситуации и после таковой на подведомственной мне территории и до тех пор, пока Херд-Джоунз находится на службе Его Величества под моим началом.

— Юридически вы действуете правильно, Берти, — сказала тетя Хильда. Но согласитесь: их спровоцировали.

— Нет, мадам! Херд-Джоунза не в чем упрекнуть. Я пытался добиться от вас сотрудничества на любых условиях. Вы отказались. Теперь Херд-Джоунзу придется летать на чужом корабле самому, и это может стоить ему жизни. Тогда он погибнет героем. Вы были неправы, назвав его столь оскорбительно.

— Я и о вас невысокого мнения, Берти. Вы вор. Вы крадете у нас единственную надежду на будущее.

— Он безусловно вор! — взвилась я. — Губернатор, я вас отлуплю — я вас просто убью, причем голыми руками. У меня черный пояс по трем видам борьбы. И вы от меня не спрячетесь за своей должностью и за своими законами, которыми вы как хотите, так и воротите. — Я потерла руку об руку, как перед схваткой. — Трус. Два труса. Развесили на груди ленты и хвастаются своим геройством.

— Астронавигатор!

— Да, капитан.

— Отставить. Берти, согласно праву реквизиции мы имеем право забрать с борта наше имущество. Я настаиваю на присутствии свидетеля, чтобы вы знали, что мы не повредили корабль. Если бригадир сумеет управлять им, то он будет передан ему в безукоризненном состоянии. Однако в корабле находятся мои драгоценности и многие другие вещи: мне необходим свидетель. Вы, сэр. Моя падчерица несомненно способна убить голыми руками вас и любого человека такого же сложения, как она сама, либо несколько крупнее. Но я гарантирую вам безопасность. Может быть, вы потребуете письменной гарантии?

Берти покачал головой:

— Вы же понимаете, что у меня нет времени выступать свидетелем. Возьмите кого-нибудь другого.

— Я не гарантирую безопасность никому другому. Свидетелем должен быть кто-то из тех, кто ездил с нами: никто другой не поймет, в чем мог бы заключаться саботаж. Так что либо вы, либо Херд-Джоунз… Но Херд-Джоунз не выйдет из корабля живым. Он восстановил против себя троих из числа самых опасных киллеров двух вселенных. Они шутить не будут.

— Тот из вас, кто пойдет в корабль, освобождается под честное слово, остальные будут находиться здесь.

— Минуточку, губернатор, — сказал мой муж. — Вы говорите об освобождении, следовательно, мы пленники. Капитан, по-моему, самое время зачитать вслух нашу охранную грамоту, полученную от генерал-губернатора. Вы только посмотрите, сколько раз этот якобы «офицер и джентльмен» ухитрился нарушить свое слово — и письменные гарантии своего государя. Он нарушил все три обязательства, данные каждому из нас четверых. Итого двенадцать раз. Прямо-таки русский счет. Личная безопасность на уровне дипломатической неприкосновенности, право уехать в любое время, обещание не разлучать нас без нашего желания. А теперь ему нужны заложники. Фу!

— Я ничего не нарушил, — возразил Берти.

— Ложь, — отпарировал мой муж.

— Все вы здесь в полной безопасности… до тех пор, пока нас не завоюют русские. Слово «освобождение» я употребил по ошибке: вы не пленники. Вы можете оставаться все вместе — жить в Комнатах Принцессы, если хотите. Если не пожелаете, то в любом жилище на подконтрольной мне территории. Вы можете покинуть нас в любое время. Но вы не должны приближаться к реквизированному летательному аппарату. Капитан, ваши драгоценности будут в полной сохранности. Но разгрузку произведут другие.

— Берти…

— Что… Хильда?

— Дорогой мой, вы и упрямы, и глупы. Вы не сможете открыть двери нашей машины, не говоря уж о том, чтобы ею управлять. Если попытаетесь взломать ее силой, на ней больше никто никогда не полетит. Я признала законность вашего права на реквизицию. Но вы делаете все для того, чтобы это право невозможно было применить. Примите от меня гарантию безопасности и идите с нами как свидетель — либо эта машина будет стоять там без движения, пока не придут русские, а мы будем жить в роскоши в этом