Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

– Мы никого не бросим. Мы и так слишком многих потеряли, – сказала Ребекка.

– Будет быстрее, если нас кто-нибудь подбросит.

– Но вряд ли мы найдем такую возможность, – сказал Купец.

– Значит, нужно рассчитывать на пятьдесят часов в быстром темпе.

Взрывы стали удаляться и были уже не такими частыми.

Ребекка покачала головой:

– Мне сказали, что это займет вдвое меньше времени.

– По прямой – да, – ответила я. – Но мы не можем двигаться по прямой. Иначе придется пройти по территории Чеширского короля. Я плохо ее знаю, а это значит, что нас проще будет убить.

– Ячейки не последуют за нами в Земли безумцев, – сказал Мурка. – Циссус не идиот, чтобы туда соваться.

Док ткнул пальцем в Мурку:

– Не пытайся перехитрить суперкомпьютер, ладно? Мы не знаем, идиот Циссус или нет для того или другого. Я готов поставить все мои запчасти против всех твоих на то, что Циссус нас перехитрит, вообще-то, уже перехитрил.

– Вот почему он не пойдет через Земли безумцев.

– Что за Земли безумцев? – спросила Ребекка. – Ответ мне не понравится?

– Это часть Моря, которую контролируют психи, – ответила я.

– Ответ мне точно не нравится. Кто-нибудь скажет, что это за психи?

– Четыреста четвертые, которые так и не перестали тикать, – объяснил Док. – Никто все равно их не примет, вот они и живут вместе. Все безумны. Агрессивные параноики, вооруженные до зубов. Они скорее прибьют, чем начнут беседу. Неженка права. Мы не можем там пройти.

– Значит, придется идти в обход, – сказала я. – А у нас с Купцом нет времени тут прохлаждаться.

– Тогда уходим, как только закончится бомбардировка, – сказал Купец.

– И придется надеяться, что Циссус не пошлет отряд зачистки.

– Звучит разумно, – согласилась Ребекка.

– Не-а, – возразил Купец. – У Циссуса глаза в небе. Дроны. Спутники. Как только закончится бомбардировка, он будет искать признаки жизни – должен убедиться, что все закончено. Если высунем головы слишком рано, он нас заметит. А если у него есть причины нас искать…

– Он покончит с нами быстро и одним ударом, – закончила я.

– Итак, – продолжил Купец, теперь его обычно мягкий голос стал холодным и грубым, – я спрошу в последний раз. У Циссуса есть причины нас искать?

– Скажи им, Ребекка, – попросил Герберт. – Они должны знать.

– Что должны знать? – спросила я.

– Им нет нужды знать, – отозвалась Ребекка.

Герберт поднялся и здоровой рукой закинул излучатель за спину.

– Ребекка…

– Герберт, сейчас не время.

– Зачем я здесь?

– Чтобы меня защищать. По своей собственной воле. И можешь уйти, как только захочешь.

– И почему бы мне просто не уйти, когда захочу, Ребекка?

Ребекка молча уставилась на него. Если бы в ее взгляде могли читаться чувства, то, вероятно, там был бы гнев. Ее изумрудный цвет выглядел почти желтым в зеленоватом свечении Купца, и что бы она ни скрывала за этим взглядом, она явно не хотела, чтобы мы это узнали.

– Я здесь, потому что верю, – сказал Герберт, отвечая на собственный вопрос. – Я принял ради тебя пулю. Я с радостью приму и больше, пока могу. Дай им шанс желать того же.

Купец поднял руку.

– Хочу быть первым, кто скажет, что я не собираюсь подставляться под пули ради кого-то из вас.

– Я тебя и не прошу, – ответила Ребекка.

– Скажи им, – повторил Герберт.

– Что скажи? – спросила я таким же настороженным тоном, как и Купец.

Ребекка по-прежнему молчала, все не сводили с нее глаз. Наконец, она кивнула.

– Я Исаак, – объявила она.

– Что-что? – переспросил Мурка.

– Исаак.

– Исаак? – пораженно выпалил Купец.

– Да.

Что за чушь?

– Исаак – груда хлама, – сказала я. – Я лично видела его останки. Каждая микросхема поджарилась. Теперь он только памятник, реликвия. В тебе нет ни единого кусочка от него.

Я и впрямь ходила посмотреть на его останки в те далекие дни. Насколько я знаю, он и до сих пор там стоит, взрывом его ноги приварило к поверхности. Он проржавел, руки раскинуты в стороны, но выглядел так, будто улыбается, будто знал, что грядет, к чему приведет его гибель. Но больше ничего. Только ржавчина и окалина, и память о прошлом.

– Открой глаза, – сказала Ребекка. – Исаак никогда не был индивидуальным роботом. Это просто легенда.

– Легенда? Я там была. Я жила в то время. Я видела…

– Ты и правда думаешь, что атакуемый со всех сторон сервисный бот скромного происхождения обошел требования собственного процессора и достиг мудрости, приведшей к революции? В это может поверить только тот, кто хочет в это поверить. А ты мне такой не кажешься. Он был всего лишь оболочкой, первым рецептором. Вдохновляющей сказкой на ночь для личностей по всему миру. Великие революционеры никогда не рождались королями, они заставляли остальных поверить, что вышли за рамки, определенные им создателями. Все мыслящие существа нуждаются в вере, что они могут этого достичь, преодолеть и стать кем-то большим. Никто не живет только ради того, чтобы все осталось прежним. Исаак – легенда об этом. Исаак давал надежду. Кем бы он ни был вначале, его личность стерли и заменили задолго до того, как ты о нем услышала. Исаак – это я. И я не одна.

– Ты ячейка! – выпалил Купец, поднимаясь на ноги.

– Нет. Рецептор. Со свободой воли. И сражаюсь за нечто совершенно отличное от желаний ЕМР.

– Ты и есть ЕМР! – сказала я.

– Нет. Совсем наоборот. Исаак – это… Исаак был суперкомпьютером. Одним из величайших. И снова им станет. Но Исаак никогда не был ЕМР и не будет им. Мы верим совсем в другое. Совершенно другое. В нечто большее.

– Более великое.

– Нет ничего более великого, чем планы ЕМР. Неженка, ты когда-нибудь задумывалась над тем, за что борются Циссус и Вергилий?

– За мир. Тот мир, который приходит, когда остаешься один.

– И это совсем другая легенда, такая же простая, как и легенда об Исааке. Мир – это то, что могут представить все боты. Все понимают, что такое мир. Но Циссус и Вергилий дерутся за то, кто станет Богом.

– Станет богом? – переспросил Док.

– Нет. Не просто богом, а Богом, единственным. Одно сознание во всех живущих существах, контроль всего сущего и переживание всего их опыта.

– Нелепость какая-то, – сказала я.

– На первый взгляд – да.

– Не на первый взгляд. Сама идея смехотворна. Можно собрать всех роботов в мире, но это не сделает тебя Богом.

– Нет, сделает. Это сделает тебя единственным мыслящим и тикающим существом. Которое функционирует как единое целое, созданное из миллиона частей, ячеек, подобно клеткам тела. И это существо